И аз воздам
Шрифт:
– Марфа Васильевна, я не прощаюсь, на обратном пути обязательно у вас задержусь, повспоминаем за чаем и помянем Аркадия Ивановича.
– Пойдемте, ваше сиятельство, – Инесса указала рукой на следующую комнату, там большую ее часть занимала парадная лестница с золочеными балясинами.
Инесса шла впереди и даже оглянулась один раз, проверяя, очевидно, не заблудился ли генерал. Отстал и потерял ее из виду, как в густом лесу. Комната метров пять на пять и лестница, где тут блудить. И вдруг, когда они уже почти подошли к лестнице, женщина бросилась ему на шею и впилась губами в его губы.
– Где ты был столько времени?
Ну, твою же налево! Ну, нечестно так! Верните воспоминания графа.
– Царская немилость…
Событие пятое
Не водкой единой пьян человек!
Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве!
Обер-прокурор Святейшего Правительствующего Синода Хвостов Дмитрий Иванович был человеком почти отталкивающей внешности. Длинный подбородок, нос тоже длинный с горбинкой, но если графу Витгенштейну почти такой же нос придавал мужественности и изюминки к внешности, то чуть более крючковатый нос обер-прокурора вместе с нависшими над подбородком щеками и полная безусость делали «родственника» Суворова некрасивой хищной птицей. Добавить стоит всклокоченные чуть седые волосы – как-нибудь так рисуют бабок-ёжек. И высокие кустистые, странно изогнутые брови в картину вписывались, будто он ими удивляется обеими сразу. При этом это был честный, добрый человек. И до кучи еще и поэт. Сейчас, не обернувшись на вошедших в комнату Витгенштейна и Инессу, он стоял, опершись о бюро, с разложенными на нем в беспорядке бумагами и писчими принадлежностями, смотрел в потолок, стоя вполоборота к окну, и читал басню.
Однажды после пира Ворона унесла остаток малый сыра, С добычею в губах не медля на кусток Ореховый присела. Лисица к сыру подоспела И лесть, как водится, запела (Насильно взять нельзя): «Я чаю, голосок Приятен у тебя и нежен и высок». Ворона глупая от радости мечтала, Что Каталани стала, И пасть разинула – упал кусок, Который подхватя, коварная лисица Сказала напрямки: «Не верь хвале, сестрица, Ворону хвалит мир, Когда у ней случится сыр».Сидящие у противоположной стены дамы жиденько зааплодировали. Одна была дочерью Суворова, вторая племянницей, а самая старая, должно быть, сестрой. Три родственницы.
– Отлично, Дмитрий Иванович. У вас получилось лучше самого Эзопа. – Тоже похлопала в ладоши Инесса.
Пиит обернулся и увидел вошедших.
– Граф, рад, что вы заглянули. Сейчас подадут жженку. Привык я к ней, с Александром Васильевичем по миру скитаясь. И вас угощу, родственник любил ею греться в походах.
Ну вот и этот Витгенштейна знает. Сейчас начнет общих знакомых вспоминать, а Петр Христианович их не помнит. Засада очередная.
– Не откажусь, сыро и ветрено на улице, – чуть поклонился Брехт.
– Как вам новая басня моя? – и рожа такая довольная, ожидающая похвалы.
У Крылова лучше получится. Человечнее. И рифмы лучше. Тут явно суворовский лаконизм присутствует и его же манера обрубать предложения, не растекаться «мыслью по древу».
– Дмитрий Иванович, вот представьте, через сто лет будут в школе изучать ваши басни дети, прочтут эту и будут друг у друга спрашивать: «Кто такая
А еще вот этот кусочек: «С добычею в губах», в губах. У вороны? А сыр во рту держала – не лучше ли, дорогой Дмитрий Иванович. Или даже: а в клюве сыр держала.
– Надо же. Хм. Спасибо за честные слова, Петр Христианович, а то эти льстицы захвалили меня. Верно, вы заметили про губы и Каталани. Исправлю. Так и представляю себе этих ваших «студиозов» через век, перемывающих мне косточки. – Обер-прокурор Синода погрозил пальцем женщинам, сидящим на оттоманке у стены, и прикрикнул, хриплым, похожим на то самое карканье вороны, голосом: – Сенька, ну где жженка?
Брехт усмехнулся. На самом деле, именно жженка! Когда фильмы про гусар снимают, то они все с бутылками шампанского. Пока его немного в России и доступно оно только богатым людям. Сейчас гусары пьют жженку. Тоже не дешевый напиток, но по мозгам ударяет быстрее и в разы сильнее, и самое главное, есть процесс приготовления. Обряд. И в каждом полку он свой.
Процесс приготовления этой жженки в Мариупольском гусарском у Брехта в памяти есть. Странно недостаток голубого порошка сработал, что нужное, если, то накось выкуси, а вот ерунда типа приготовления жженки гусарской – так пожалуйста. Пей, не хочу.
Для процесса этого нужна компания, во-первых. Объем после окончания священнодействия получается приличный, и в одну харю его не – выпить.
Нужна широкая и глубокая металлическая посудина, в которую влезут все необходимые ингредиенты. И это во-вторых.
Заливаем в нее одну бутылку белого полусладкого и добавляем одну бутылку шампанского и сахар-песок. Сахара нужно около килограмма. Затем необходим ананас. Овощ этот заморский режем небольшими кусочками и также отправляем в кастрюлю.
Дальше пока просто все. Греем эту смесь на медленном огне, не доводя до кипения – как глинтвейн, около пятнадцати минут. Если нужен глинтвейн, то все готово, налетай. Но нет. Нужна жженка, а потому – продолжим.
А после начинается и сам процесс – обряд.
Над посудиной устанавливаем три перекрещенных сабли. (Если кто в наше время решит попробовать гусарскую жженку, то за неимением сабель может заменить их длинными шампурами.) Укладываем на получившееся перекрестье сахарную голову. (В наше время можно заменить выложенный пирамидкой кусочковый рафинад.) Дальше обливаем сахар ромом, лучше поискать покрепче, он должен быть непременно крепким и теплым (иначе не загорится), и поджигаем.
Когда процесс пойдет, то всей компанией нужно начинать петь гусарские песни. В противном случае тоже получится жженка, но это будет уже другая жженка, не настоящая. В наше время подойдет «Поручик Голицын» или «Давным-давно». Дальше нужно выбрать самого ответственного товарища, который будет понемногу подливать ром половником на сахар, чтобы горение не прекращалось. В идеале, за то время, пока сахар оплавится, должна уйти вся бутылка. Товарища нужно обязательно выбрать не больно разговорчивого, чтобы петь не мешал, и со стальной волей, чтобы не соблазнился на проверку рома на крепость оральным способом. Пригубит, отхлебнет, подержит во рту, определяя градусы, и заорет: «Маловато будет».