И целого мира мало
Шрифт:
– А это? – спросила она. И поднесла лед к его щеке. Он с мукой пожал плечами:
– Никак.
Она провела льдом себе по шее. Капли падали между ее грудями.
– Но вот это...
Она мокрыми пальцами коснулась себя, возбуждаясь от ледяной жидкости.
– ...вот это ты чувствуешь?
И она сдвинула лед ниже, губы ее открылись от приятного ощущения. И полуулыбка Ренара стала шире, когда Электра сделала еще кое-что.
– Помнишь... это удовольствие? – спросила она.
Они занялись любовью, если это можно так назвать. Ренар, разумеется, получил свое удовольствие, хотя и не традиционным
Позже, когда они лежали голые в объятиях друг друга, зазвонил телефон. Она стряхнула с себя расслабление после акта любви и взяла трубку.
– Да? – Она стала слушать, и закрытый глаз Ренара распахнулся. – Понимаю. Спасибо. Она повесила трубку и сказала:
– Бонд жив. Он в Баку.
Баку – "город искусственных тротуаров", сеть приподнятых над водой и берегом пешеходных мостков и причалов, где чалятся лодки, стоят магазины, склады, бары и бордели для моряков, рыбаков и нефтяников. Он квадратный, но построен по спирали, как многоэтажный гараж, и нижние уровня соединяются с верхними только наклонными мостами. На первый взгляд город напоминает рисунки Эшера, в которых пешеходные дорожки соединены мостами там и сям без видимой системы и смысла. На самом деле он был спроектирован остроумно и практично много лет назад с использованием настилов и крытых переходов. Все это было сейчас усыпано нефтяными бочками, баками с рыбой, брошенными кусками машин и другими пахучими предметами, но сильнее всего запах нефти.
К этому странному порту подкатил "роллс-ройс" Валентина Жуковского, остановившись возле икорного завода на верхнем уровне. Из задних дверей вышли охранники и открыли для хозяина переднюю дверцу. Жуковский вышел, одетый во фрак, и осмотрел горизонт.
– Ждите здесь, – сказал он своим людям. И захромал к своему заводу, опираясь на серебряную трость. Зачем это мастер, Дмитрий, так настаивал, чтобы он немедленно приехал? Что за срочность?
– Все время не одно, так другое, – ворчал он. – То казино, то завод. Я раб этой дурацкой рыночной экономики...
Шофер Жуковского, Бык, сидел в "роллсе" и смотрел, как его босс входит в здание. Его острые глаза обшаривали местность, отмечая все необычное. При виде "BMW Z8", припаркованного возле доски объявлений с явным намерением не быть слишком заметным, у него приподнялись брови.
Бык достал сотовый телефон, набрал номер и позвонил Электре Кинг в Стамбул. После разговора он посмотрел на часы. Пора. Он вытащил из-под сиденья "АК-47", сунул его под пиджак и вышел из машины.
Жуковский остановился возле двери завода полюбоваться на-и поправить – вывеску, которая так ему нравилась: ЖУКОВСКИЙ ЭКСТРА. Открыв дверь, он вошел и увидел глядящее на него дуло "вальтера".
Джеймс Бонд держал за шиворот Дмитрия – коротышку, одетого в спецовку икорного завода. У Дмитрия был вид беспомощный и виноватый. Рядом стояла Кристмас Джонс, с интересом за этим наблюдая.
– О Господи, – вздохнул Жуковский. – Неужели нельзя просто зайти и сказать "Здравствуй"?
Бонд отпустил мастера и сказал:
– Давайте
Дмитрий быстро засеменил прочь, оставив Бонда с пистолетом, нацеленным на довольно приличный нос Жуковского.
– Так, – сказал Бонд. – Что у тебя за дела с Электрой Кинг?
– Я думал, это у тебя с ней дела, – ответил Жуковский и улыбнулся, поглядев на Кристмас. Та казалась несколько шокированной.
Бонд вел свое:
– Она оставила у тебя в казино миллион долларов – а ты и глазом не моргнул. За что это она тебе заплатила?
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, Бонд-Джеймс-Бонд.
– О расписке на миллион долларов, которую ты так легко выиграл крапленой колодой. Это была плата за услуги. Какие?
Жуковский посмотрел на Кристмас и сказал:
– Если у вас есть с этим человеком... отношения, то не ставьте на него особенно много.
Бонд свободной рукой вбил Жуковского в бочку с икрой. Во все стороны брызнули щепки и сок.
Жуковский пришел в ужас:
– Тут же черной икры на пять тысяч долларов! И все пропало!
– Двадцатимегатонная бомба может натворить куда больше.
– О чем ты вообще говоришь, черт побери? Раздавшийся снаружи звук вертолета не помешал Бонду прижать пистолет к виску Жуковского.
– Я работаю на IDA, – сказала Кристмас. – Была украдена атомная бомба... Бонд перебил ее:
– Электра заодно с Ренаром. Жуковский был неподдельно удивлен и даже ошеломлен:
– Я этого не знал! – сказал он просящим голосом.
– Тогда что ты знаешь?
Жуковский был готов ответить, но раздался громкий удар. Повсюду полетели щепки, а стену за ними разорвало вместе с крышей. У Жуковского отвисла челюсть при виде вертолета "белка", вооруженного гигантскими вертикально подвешенными циркулярными пилами, которые прорезали его склад.
Бонд оттолкнул Кристмас и русского в безопасное место, и вертящиеся зубья прошли от них на волосок. Диски пил прорубили крышу, разбрызгивая икру.
Бонд бросился из здания наружу, толкая впереди Жуковского и Кристмас. Охранники Жуковского уже стреляли по вертолету. Сам Жуковский вытащил из-под пиджака автоматический девятимиллиметровый пистолет и послал очередь в воздух. К несчастью, вертолет приближался по-прежнему, и пилы его, крушившие все на своем пути, визжали оглушительно.
Бык уже был здесь со своим автоматом. Он напоказ выпустил очередь по вертолету, но намеренно промахнулся.
– Обратно внутрь! – крикнул Бонд.
Снаружи оказалось не лучше. По дороге обратно в разрушенное здание Бонд рванулся к своей машине, слетев по лестничному пролету на тротуар пониже. Он еще не успел встать на площадку, как рядом с ним упала граната, брошенная со второй невесть откуда взявшейся "белки". И этот вертолет тоже был вооружен такими же зловещими дисковыми пилами. Граната взорвала пролет навесного тротуара прямо перед Бондом, отбросив его назад.
Он был пойман в западне огня и дыма. Единственный путь остался вдоль трубопроводов. Он побежал вдоль узкой секции трубы, перепрыгнул на другой навесной тротуар. Теперь трубы были над ним, но их разрезали безжалостные пилы другого вертолета, выпустив газ. Бонду пришлось откатиться на лестницу от хищных зубьев.