И Двери откроются
Шрифт:
Марина посмотрела в сторону окна, но светящихся глаз зверя не увидела. Никто не заглядывал в комнату с качающегося дерева. Но жалобные звуки стали громче. Их невозможно было уже принять за вой ветра. Марина не выдержала, встала и подошла к окну. В клубах метели она не сразу разглядела тёмную тень на снегу. Сидящий зверь не выглядел таким уж большим – как собака средних размеров. Силуэт заметно дрожал, издавал звуки, похожие на детский плач, и Марине стало его жалко. Зелёные огоньки глаз смотрели прямо ей в душу. Она на миг словно сама стала этим дрожащим
Марина не могла бы сказать как, но она ясно поняла, что животное ещё детёныш, которое привело под её окно детское любопытство. А сейчас ему холодно, больно и страшно. Не давая себе возможности передумать, Марина быстро подошла к двери, уверенная что там, снаружи, вдоль стены скользит знакомый силуэт.
У двери она всё же остановилась, поддавшись сомнениям: не делает ли она глупость? С улицы раздался особенно жалобный всхлип и Марина не выдержала – приоткрыла дверь и в неё тут же просочилось дрожащее животное. Оно встряхнулось, разбрызгивая холодные капли растаявшего снега. Точно как бабушкин пёс в Маринкином детстве.
Марина стояла в растерянности, понимая,что совершила глупость и не зная, что делать дальше. Животное, не теряя времени, подбежало, потёрлось о ноги, замочив ей подол, и стало тыкаться головой в руку. Пальцы Марины, не слушая голову, сами зарылись в длинную шерсть. Она оказалась неожиданно шелковистой и нежной, невыразимо приятной на ощупь.
– Что же с тобой делать? – растерянно спросила сама себя Марина.
Животное, ловя её взгляд, завертело лохматым задом с коротким пушистым хвостом. Выглядело это забавно, так что Марина не сдержала улыбки.
– Я тут сама на птичьих правах, рискую вылететь в любой момент. Может здесь, как в отелях, держать в номере питомца запрещают. И меня накажут из-за тебя.
Животина вздохнула, подошла к Марине поближе и подсунула голову ей под руку, словно выпрашивая ласку. Гладить влажную шелковистую шерсть было занятно и почему-то успокаивало. Словно кто-то шептал на ухо: “Всё будет хорошо!”
– Ладно, забирайся под кровать, чтобы тебя не сразу заметили, а утром посмотрим.
Приблудившийся шестиногий гость лёг на брюхо и заполз под лежанку. Казалось бы, присутствие незнакомого зверя должно было пугать Марину, держать в напряжении, но вышло наоборот. Тихое сопение из-под кровати вплеталось в мелодию вьюжной ночи и внушало покой. Сон накатывал на Марину тёплой тёмной волной. Она еле успела лечь, как сознание отключилось. В этот раз она не помнила снов. Осталось лишь воспоминание об остром любопытстве, что гнало её куда-то.
Утром она проспала и проснулась от стука в дверь. Поняла, что это пришла Пола и незаметно выпроводить животное ей не удастся.
Сразу с порога Пола крикнула:
– Завтракай скорее, тебя ждёт настоятельница! Значит, Старшие Сёстры решили тебя оставить!
– Точно?
– Не знаю, но если бы тебя собирались отправить назад, то
– Сам пришёл. Вчера так жалостно под дверью плакал, что я впустила. Зря? Но он вроде не злой. Если нельзя, то давай его назад выпустим, пока никто не увидел. Буря вроде закончилась.
– Не думаю, что он уйдёт, – тихо произнесла Пола, глядя на Марининого гостя с удивлённым восторгом. – Похоже, он тебя выбрал. Теперь тебя точно оставят, раз у тебя появился фамилиар. Да ещё такой! Лиурон приходит только к светлым людям. Значит, Мир принял тебя.
Пола радостно улыбнулась и Марина ответила такой же улыбкой. Неужели жизнь налаживается?
– А лиурон – это кто? Что они едят? Хлеб будет, как думаешь?
– Не знаю. Ой! Ешь скорее, настоятельница ждать не любит, а про лиурона я тебе потом расскажу.
Но словно опровергая её прежние слова, лиурон подошёл к двери, ведущей во внутренний двор и выразительно посмотрел на Марину. Явно ждал, когда его выпустят. На миг Марина заколебалась: может, не выпускать его, раз он может послужить знаком, что Мир её принял.
Лиурон поскрёб лапой дверь и тихо заскулил. Марина поняла, что малыша где-то ждут близкие и устыдилась. Не станет его удерживать!
Она открыла дверь, выпуская животное в заснеженный сад. Пола молча наблюдала, никак не комментируя её действия.
Марина торопливо заглотила кашу, не почувствовав вкуса, а пить настой уже не стала, разделяя нетерпение Полы. Да и волнение мешало наслаждаться завтраком. Мысль о том, что сейчас она узнает свою судьбу, подгоняла и торопила.
Шли они вновь безлюдными коридорами и Марина спросила:
–У вас здесь что – совсем народа нет?
– Почему? Наш монастырь небольшой, но и не самый маленький. Сейчас здесь живут около сорока сестёр и тридцать послушниц.
– А почему никто не встречается?
– А, ты про это! В этом крыле сейчас живём только ты и я. Так со всеми пришедшими делают. Пока Сёстры не разрешат, вы никого не должны видеть. Мало ли! Вдруг ты одержима демоном. Это, говорят, иногда происходит не сразу. Вот и пережидают. Но про тебя решили, что ты не опасна, иначе бы матушка к себе не позвала, – тараторила Пола.
Высокая, крупная, она шагала размашисто, и Марина с трудом поспевала за ней.
– А ты как же?
– Ты о чём?
– Ну, если бы вдруг я была опасна, то что бы случилась с тобой?
– Что бы случилось, то бы и случилось. Отцу Рору видней. Но обошлось же.
– Это что, в виде наказания назначают?
– Когда как. Но я сама вызвалась. Я здесь на приданное зарабатываю. Иногда послушницам выпадает что-нибудь из Ока Рора ценное получить, но мне до сих пор не везло. Или везло? Встречи с демонами – они ведь по-разному заканчиваются.
– Что за Око? У вас вроде обитель так называется, но ты же не про неё?