И это только начало!
Шрифт:
***
– Ох, как же я рада вас снова видеть!- щебетала Сей, порывисто обнимая нас с Питом, только что переступивших порог собственного дома. Точнее моего дома. Но в последнее время, перед Капитолием, мы проводили здесь столько времени, что мне уже начало казаться, что он наш общий. Дом, в котором непрерывно суетилась Салли, недовольно ворчал Хеймитч и всегда утешал Пит. Вот и сейчас Сей спокойно встречала нас, словно прибывала в доме всё наше отсутствие.
– Привет, Салли,- улыбнулась я, тоже приобнимая женщину за плечи.
– Кажется, тысячу лет не виделись. Я вас даже сначала не узнала,- засмущалась Сей, отступая на шаг назад, и ещё раз оценивающе глядя на нас. Радушное приветствие прервало тихое мяукание Лютика, гордой походкой, спускающегося с лестнице. Всё ещё с перебинтованной
– Что это, давно не видел, да?- улыбнулась я, подхватывая кота на руки. Он недовольно заворчал, однако сопротивляться не стал, а напротив начал тереться мордой о локоть. Взяв свои вещи, Пит с Хеймитчем разошлись по домам. Только вот Сей их так просто не отпустила, а сказала, чтобы к ужину они немедленно приходили сюда. Входная дверь захлопнулась, оставляя нас с Салли наедине.
– Ох, Китнисс, я, правда, так рада, что вы снова здесь. Многое произошло за эту неделю.- Мне хотелось разузнать побольше, но женщина сказала, что пока я не разберу багаж и не переоденусь - ничего рассказывать не будет.
Что же, я так и сделала. Через немалое время, все вещи из чемодана были разложены по полочкам, коробка с оставшимися письмами убрана под кровать, а тёмно-синее платье повешено в самый дальний угол гардероба. Сомневаюсь, что когда-нибудь представится возможность снова его надеть. Ведь в простых шортах и рубашке гораздо легче, чем в элегантных платьях. Такова была моя политика относительно вещей и всей моды в целом.
Когда я спустилась, Салли уже ждала меня внизу. С кухни шёл приятный аромат только что заваренного чая. Женщина сидела за столом, разливая его поровну на две чашки. Мятный. Такой вкусный и успокаивающий. Мама часто заваривала его на ночь, и мы вместе, пусть и всего на пару минут, давали место уюту и спокойствию.
– Так, что, в общем-то случилось?
– Ты не видела последний выпуск новостей из тринадцатого?- поинтересовалась женщина, откусывая маленький кусочек от овсяного печенья. Я в свою очередь, отрицательно покачала головой. Времени не было, да и телевизор я спокойно могла бы посмотреть у себя дома. Меня волновала только запись банкета в Капитолии.- Видимо, не зря Плутарх вытащил вас в столицу.- Я выжидающе стала глядеть на рассказчицу.- Кочевников почти не осталось. В Панеме постепенно восстанавливается гармония, как это было раньше. Символы революции вселили надежду на счастливое будущее,- усмехнулась Салли, отпивая немного горячего чая.
– Они поверили?- ошарашено переспросила я, отодвигая чаепитие на второй план.
– Ещё бы! Признаюсь, даже я на какое-то время подумала,что Дистрикты и Капитолий теперь смогут жить вместе, как это было до Голодных Игр и восстания в тринадцатом.
– Ничего себе.
Я не могла скрыть удивление и, в то же время, радость за то, что мы всё сделали и сказали правильно. Говорить об этом в Капитолии было чересчур рискованно. Видимо, поэтому Хеймитч всё то время держался поодаль от нас. А вечером всех ждал капитальный «разбор полётов». Но, однозначно, после слов Сей мне стало гораздо спокойнее.
***
– А я говорил. Говорил, что после этого неугомонные Капитолийцы наконец одумаются!- Уже совсем не трезвый ментор полвечера читал нам нотации о чудесном банкете в Капитолии. Конечно, когда было упомянуто имя Финника, я не смогла так же равнодушно продолжать выслушивать всё это, явно ощущая на себе пристальный и осуждающий взгляд Салли, которая и знать не знала о случившемся до этого вечера. Однако уже целый час Хеймитч только и делал, что хвалил нас. Видимо, на ментора слишком сильно повлиял алкоголь. В любое другое время, он бы ни за что не стал этого делать, а уж приятных слов от мужчины никто бы и подавно не дождался. В конце концов, вежливо слушать мне порядком надоело. Время было позднее, а усталость уже во всю давала о себе знать. Подперев кулаком подбородок, я из последних сил пыталась не закрыть глаза. Веки наливались свинцом и норовили опуститься с каждым словом ментора всё сильнее и сильнее. Сей прекрасно видела моё положение и без немалых уговоров, пыталась выпроводить ментора за дверь. Питу было абсолютно всё равно. Он так же, как и я, почти засыпал на ходу. На прощание, сочувственно улыбнувшись разозлённой на ментора Салли, он поторопился покинуть дом и вскоре скрылся за покровом ночи. Я тоже надолго не стала задерживаться внизу. Подхватив Лютика одной рукой, пожелала Сей доброй ночи и не торопясь направилась в свою спальню.
Прежде чем лечь, я безумно много времени провела в ванной, нежась под тёплой водой, и ещё около часа бережно расчёсывала Лютику шерсть, между тем сама ожидая, пока высохнут влажные от мытья, волосы. Странно, но после душа, желание лечь спать тут же пропало. В итоге я так и провалялась в кровати, переворачиваясь с одного бока на другой, никак не устроившись поудобнее. То мешали влажные волосы, то путалось одеяло, то бил в глаза лунный свет. Не знаю, сколько было времени, но валяться без сна мне порядком надоело. В итоге, накинув на плечи тёплую кофту, я чересчур тихо вышла из спальни. Интересно, кого я, таким образом, пыталась не разбудить? Дом был полностью опустелым, за исключением Лютика, который шастал где-то по окраинам Деревни Победителей. Наощупь включив свет, я стала не торопясь спускаться по лестнице вниз. На кухне непривычно пусто. Обычно, я привыкла видеть там Сей, или Пита, ну или, в конце концов, Хеймитча. Однако, пустеющей видеть её было более чем странно. Дрожащими руками, я поставила на плиту чайник.
На первом этаже было слишком холодно, даже для такого времени года, как весна. Устроившись на диване в гостиной, я получше укуталась в кофту и поджала под себя ноги, чтобы не было так холодно. Лёгкое урчание закипающего чайника, более-менее нарушало кромешную тишину и, позволяло, пусть и на короткое время, задремать. Я уже начала постепенно проваливаться в сон, как вдруг заслышала крик, от которого тут же поднялась на ноги. Крик еле уловимый, приглушённый, но до боли знакомый и ужасный. Не время было думать о последствиях. Я уже сорвалась с места, как только поняла, чей голос услышала пару секунд назад. Напролом, по холодной земле я, не останавливаясь, неслась в сторону соседнего дома, то и дело, спотыкаясь, или за что-то цепляясь ногой, среди непроглядной ночной темноты. Дверь в дом Пита была заперта, однако спасением служило то, что на ночь он по привычке всегда настежь оставвлял окна открытыми. Лёгким движением, запрыгнув в одну из форточек, я поняла, что не ошиблась, так как крик стал раздаваться гораздо отчётливее и звонче, нежели раньше. Снова спотыкаясь, я понеслась вверх по лестнице, где по идее должна быть нужная комната. Дома в Деревне Победителей были построены по одному принципу, и я не должна была ошибиться. Не задумываясь, я распахнула нужную дверь и испуганно бросилась к Питу. Сердце невозможно колотилось, глубокими ударами разносясь по всему телу. Дыхание сбилось, в глазах темнело, от резких движений, однако, я как могла, старалась не обращать на это внимание до самого последнего момента. Одеяло, скомканное, валялось рядом с кроватью, подушка больше была не нужна… Сам Пит с зажмуренными глазами, сидел в самом дальнем углу кровати, обхватив себя руками и нервно покачиваясь из стороны в сторону.
– Пит! Пит, посмотри, посмотри на меня!- громко требовала я, стараясь перекричать его. Парень всеми силами старался выпутаться из мира кошмаров, но, видимо, сильные воспоминания никогда не станут отступать. Они были сильнее реальности.
– Пожалуйста,- прошептала я, легонько дотрагиваясь рукой до щеки напарника. Она была горячей. Не как обычно, а, чересчур раскалённой и сухой. Либо у меня так замёрзли пальцы, либо Питу однозначно было не хорошо. Скорее всего - первое, так как я сама только что почти в одной майке неслась босиком по ночным улицам.
Парень вздрогнул, однако рук разнимать не стал. Говорить, что «всё хорошо», было абсолютно неуместно на мой взгляд. Нужно быть реалистами, как бы жутко это не было.
– Сон, Пит. Это всего лишь сон,- успокаивающе шептала я, присаживаясь рядом с мальчиком. Проходило ещё несколько минут, прежде чем Пит окончательно не успокоился, и не отнял рук от лица. В голубых и таких светлых глазах сейчас застыли непролитые слёзы и шок. Шок от всего происходящего вокруг.
– Китнисс?- ошарашенно переспросил он, словно не мог разобраться, где до сих пор блуждали обрывки сна, а где была реальность.