И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)
Шрифт:
У Скотта, однако, хватило. Он вернулся в свой угол и, что-то ворча, стал вертеть и передвигать бусины. Бусы действительно кололись, когда Скотт брался не за ту бусину или двигал ее в неверном направлении. Наконец он с торжеством завершил работу.
— Получилось, пап!
— Да? А ну-ка посмотрим. — Эта штука выглядела точно так же, как и раньше, но Скотт улыбался и что-то показывал.
— Я добился, чтобы она исчезла.
— Но она же здесь.
— Вон та голубая бусина. Ее уже нет.
Парадин этому не поверил и только фыркнул.
Это была на редкость поучительная игрушка…
«Она, наверно, действует, — подумал Скотт, — наподобие этого стеклянного кубика». — Вспомнив о нем, он вытащил его из кармана и отдал абак Эмме, онемевшей от радости.
Она немедленно принялась за дело, двигая бусы и теперь не обращая внимания на то, что они колются, да и кололись они только чуть-чуть, и поскольку она хорошо все перенимала, ей удалось заставить бусину исчезнуть почти так же быстро, как Скотту. Голубая бусина появилась снова, но Скотт этого не заметил.
Он предусмотрительно удалился в угол между диваном и широким креслом и занялся кубиком.
Внутри были маленькие человечки, крошечные куклы, сильно увеличенные в размерах благодаря увеличительным свойствам стекла, и они двигались по-настоящему. Они построили дом. Он загорелся, и пламя вы- глядело как настоящее, а они стояли рядом и ждали. Скотт нетерпеливо выдохнул: «Гасите!»
Но ничего не произошло. Куда же девалась эта странная пожарная машина с вращающимися кранами, та, которая появлялась раньше? Вот она. Вот вплыла в картинку и остановилась. Скотт мысленно приказал ей начать работу.
Это было забавно. Как будто ставишь пьесу, только более реально. Человечки делали то, что Скотт мысленно им приказывал. Если он совершал ошибку, они ждали, пока он найдет правильный путь. Они даже предлагали ему новые задачи…
Кубик тоже был очень поучительной игрушкой. Он обучал Скотта подозрительно быстро и очень развлекал при этом. Но он не давал ему пока никаких по-настоящему новых сведений. Мальчик не был к этому готов. Позднее… Позднее…
Эмме надоел абак, и она отправилась искать Скотта. Она не могла его найти, и в его комнате его тоже не было, но, когда она там очутилась, ее заинтересовало то, что лежало в шкафу. Она обнаружила коробку. В ней лежало сокровище без хозяина — кукла, которую Скотт видел, но пренебрежительно отбросил.
С громким воплем Эмма снесла куклу вниз, уселась на корточках посреди комнаты и начала разбирать ее на части.
— Милая! Что это?
— Мишка!
Это был явно не ее мишка, мягкий, толстый и ласковый, без глаз и ушей. Но Эмма всех кукол называла мишками.
Джейн Парадин помедлила.
— Ты взяла это у какой-нибудь девочки?
— Нет. Она моя.
Скотт вышел из своего убежища, засовывая кубик в карман.
— Это — э-э-э… Это от дяди Гарри.
— Эмма, это дал тебе дядя Гарри?
— Он дал ее мне для Эммы, — торопливо вставил Скотт, добавляя еще один камень в здание обмана. — В прошлое воскресенье.
— Ты разобьешь ее, маленькая.
Эмма принесла куклу матери.
— Она разнимается. Видишь?
— Да? Это… ох! — Джейн ахнула. Парадин быстро поднял голову.
— Что такое?
Она подошла к нему и протянула куклу, постояла, затем, бросив на него многозначительный взгляд, пошла в столовую.
Он последовал за ней и закрыл дверь. Джейн уже положила куклу на прибранный стол.
— Она не очень-то симпатичная, а, Денни?
— Хм-м. — На первый взгляд кукла выглядела довольно неприятно. Можно было подумать, что это анатомическое пособие для студентов-медиков, а не детская игрушка…
Эта штука разбиралась на части — кожа, мышцы, внутренние органы все очень маленькое, но, насколько Парадин мог судить, сделано идеально. Он заинтересовался.
— Не знаю. У ребенка такие вещи вызывают совсем другие ассоциации…
— Посмотри на эту печень. Это же печень?
— Конечно. Слушай, я… странно.
— Что?
— Оказывается, анатомически она не совсем точна, — Парадин при- двинул стул. — Слишком короткий пищеварительный тракт. Кишечник маленький. И аппендикса нет.
— Зачем Эмме такая вещь?
— Я бы сам от такой не отказался, — сказал Парадин. — И где только Гарри ухитрился ее раздобыть? Нет, я не вижу в ней никакого вреда. Это у взрослых внутренности вызывают неприятные ощущения. А у детей нет. Они думают, что внутри они целенькие, как редиски. А с помощью этой куклы Эмма хорошо познакомится с физиологией.
— А это что? Нервы?
— Нет, нервы вот тут. А это артерия, вот вены. Какая-то странная аорта… — Парадин был совершенно сбит с толку. — Это… как по-латыни «сеть»? Во всяком случае… А? Ретана? Ратина?
— Респирация? — предложила Джейн наугад.
— Нет. Это дыхание, — сказал Парадин уничтожающе. — Не могу понять, что означает вот эта сеть светящихся нитей. Она пронизывает все те- по, как нервная система.
— Кровь.
— Да нет. Не кровообращение и не нервы — странно. И вроде бы связано с легкими.
Они углубились в изучение загадочной куклы. Каждая деталь в ней была сделана удивительно точно, и это само по себе было странно, если учесть физиологические отклонения от нормы, которые подметил Парадин.
— Подожди-ка, я притащу Гоулда, — сказал Парадин, и вскоре он уже сверял куклу с анатомическими схемами в атласе. Это мало чем ему помогло и только увеличило его недоумение.
Но это было интереснее, чем разгадывать кроссворд.
Тем временем в соседней комнате Эмма двигала бусины на абаке. Движения уже не казались такими странными. Даже когда бусины исчезали. Она уже почти почувствовала куда. Почти…