… и компания

Блок Жан-Ришар

Вряд ли стоит говорить, что шустрые представители молодого поколения сумели извлечь из этих событий кое-какие философские выводы. Так, четырнадцатилетний Жюстен, с оскорбленным видом разглаживавший смятую его преступным кузеном святыню дома Зимлеров, довольно скоро постиг, что новая вывеска предполагает наличие многочисленных обстоятельств, из коих не последним является приток свежих капиталов. Заметил он также, что возведение жирной Элизы в сап тетки удвоило попечение Штернов о преуспеянии Зимлеров.

Какой бы ни была бурной смена причин и следствий, исходной

точкой отнюдь не являлась безумная страсть дяди Жоза к своей кузине, по зато конечным пунктом были многие наинужнейшие перемены, бесспорно улучшавшие жизнь, и, наконец, срочно принятое решение приобрести фабрику Юильри со всеми машинами и сырьем, перемещение аппретурной и прядильной мастерских в заново отремонтированные здания и годовой оборот в три миллиона франков.

Четырнадцатилетний Жюстен имел еще одно преимущество перед тем наивным мальчуганом, каким он некогда был, – он знал теперь, что уединение сельского жителя несовместимо с деятельностью мужчины. Пронзительный хохот кузины Элизы – тогда она не была еще тетей Элизой – в ответ на робкий вопрос дяди Жозефа о Пасс-Лур-дене, куда он повел ее как-то с Жюстеном, был достаточно ясным указанием для наблюдательного ума. Этот случай упразднил Пасс-Лурдеи, а также и прогулки дяди с племянником.

Ученик третьего класса не мог без смеха вспомнить мальчика в светло-желтых шелковых носках, который думал по-еврейски и чуть было не потерял головы при виде лужайки, лавровишен и сосен.

Вскоре были искоренены и многие другие привычки. Имея под боком Гермину, изнемогающую от трудов, но беспощадную домоправительницу, Элиза заняла вакантное место хорошенькой женщины. Частые беременности и вспышки ревнивого гнева только украшали ее тиранию. Сделавшись тетей Элизой, она не преминула в один прекрасный вечер заявить, что больше всего на свете ее раздражают звуки флейты.

И с этого вечера флейта умолкла навсегда.

Так драгоценнейший опыт дополнил и с пользой для Жюстена обновил познания, приобретенные им за первый десяток лет его жизни.

Жюстен – Зимлер с головы до ног – не ошибался, меряя своей мерой упорство старших. И понятно, что если поездки в Париж участились и затягивались теперь на более долгий срок, чем того требовали коммерческие дела, то происходило это, вполне очевидно, потому, что человек должен вкушать от плодов дерева, которое он посадил. Если он не находит их у себя, он ищет их на стороне.

А кто осмелится утверждать, что свары, затеваемые Элизой, могли составить жизненный идеал для такого человека, как Жозеф, особенно после двухнедельного каторжного труда? Пусть бывшие владельцы маленькой заброшенной фабрички, укрывшиеся в своем поместье под сень фамильных портретов, утешаются, обманывая людей высокомерными повадками. Жюстену видны были из окон третьего этажа замшелые развалины фабрики Лепленье. Он знал, что в один прекрасный день они купят ее, когда им потребуется помещение под конюшню.

С тех пор как Зимлеры пошли в поход па Вандевр, они готовы были купить все. И кто же посмеет спорить с Жюстеном Зимлером в теперешнем 1876 году, что ради подобных перспектив стоит

спокойно выносить кое-какие семейные драмы, живым олицетворением коих являлась тетя Элиза?

Существует только один закон – любой ценой первым достигнуть цели и любыми средствами стать the best man. [29] И тогда мир распахнет перед тобой неистощимые свои богатства, тогда стоит жить.

29

Первым человеком (англ.).

Жюстен шестым чувством постиг это правило еще задолго до того, как удивил своего педагога, изложив ему по-латыни, устами отверженного Кориолана, свою житейскую мудрость. Преждевременное развитие Жюстена с его полувосточным умом, с его неутомимой жаждой знания – черта национальная – сбивало с толку лицейских рутинеров. Глядя на этого вундеркинда, вандеврские учителя испытывали смешанное чувство гордости и тревоги. «Ассоциация выпускников» подумывала даже об учреждении новой премии, которой следовало бы награждать по окончании младших классов.

– А во что же мы будем играть? – приставали Лора и Эрманс к Жюстену, стараясь вырвать из его рук треуголку Луи.

И со всей убежденностью, повинуясь внутренней логике, Жюстен, будущий глава фирмы «Зимлер и K°», поставив в ряд четыре садовых кресла, а в середине стол, ответил:

– Я буду оратор, а вы мои слушатели. Я сейчас скажу вам речь. Я скажу речь о… гм… об Истине, Красоте и Добре.

III

Если вы научились разбирать и собирать казенную часть пушки, если вам известна формула взрывчатого вещества, если вы ощутили тяжесть ядра и касались его ладонью, то вряд ли вас удивит ярмарочный тир.

Нечто подобное произошло и с Зимлерами. Когда все четверо пушкарей, воспользовавшись благоприятными условиями, навели орудия, они уже знали, что задуманная операция пройдет гладко.

Вот почему не так уж интересны подробные данные о сезонах 1872–1873 годов, вплоть до того момента, когда рок снова не потребовал своего.

Правда, им пришлось трудиться в поте лица, по они не кляли часа своего рождения и не оплакивали проклятия первородного греха. Работа их не пугала, каждая неделя приносила свои усилия, но и свои плоды – то, что было нужно этим людям.

Было бы несправедливо утверждать, что Зимлеры приписывали свои успехи только самим себе: эти люди, верившие, что они поклоняются безликому богу отцов, в действительности возносили хвалу только богу чугуна и шерсти, которому служили от зари до зари.

С того самого дня, когда Штерны, вступив в дело Зимлеров, взяли на себя все их долги и взамен получили акция нового акционерного общества, а приданое Элизы пошло на укрепление парижского филиала, весь Вандевр заволновался – и не без оснований: Запад не мог разобраться в том коммерческом механизме, действие которого они впервые наблюдали на фабрике у эльзасцев.