И наступает Тишина. Часть 1
Шрифт:
– Простите, - шепнула девушка и наклонила голову, пряча невольную ухмылку. Парень поспешил за своими друзьями, проворчав ещё что-то себе под нос; Вьес ничего не разобрала, но ей и не было интересно. Она вернулась в бар и медленно, специально раздражая возбуждённого Бена, устроила куртку на вешалке. Тот, однако, держался - не подбегал и выспрашивал, как бывало пару раз, всего лишь переминался с ноги на ногу, опустив руки на столешницу. Девушка зашла за барную стойку и положила карту-кошелёк около бутылок.
– Сколько там?
– полюбопытствовал Беннет, перегибаясь
– Тысяча пятьсот с мелочью.
– Вьес повернула кошелёк к мужчине и расплылась в широкой улыбке.
– Тысяча моя, как договаривались.
– И долго ты на это проживёшь?
– спросил мужчина, вертя в руках пустой бокал. Девушка замечала эту привычку - что-то постоянно делать руками - и раньше у других барменов и усмехнулась; видно, эта привычка была привычкой профессиональной.
– С неделю, - пожав плечами, ответила она.
– Ты что-то хочешь мне предложить?
Бен со вздохом поставил бокал на стойку, звучно припечатав тяжёлое донышко о металлическую старую и местами разваливающуюся столешницу.
– Хотел, - согласно кивнул он, - но ты не согласишься.
Вьес подняла брови. Беннет фыркнул.
– Я бы отдал тебе все деньги, если бы ты осталась работать у меня. Чертовски не хватает рук.
– А как же Мисти, другие девочки?
– осведомилась девушка, споласкивая джиновые рюмки, оставленные студентами на столе. Бен закатил глаза.
– Думаешь, Мисти здесь постоянно? Вьес, прошу, она информатор. Появилась на два дня, потом исчезла на пару недель, потом опять помахала рукой. Ребекка ухаживает за родителями, а Анджела пугает меня тем, что она беременна. К тому же, за ту горсть жетонов, которую я могу платить, никто новенький не соглашается работать.
– А я могу согласиться, значит?
– коротко хохотнула девушка и покачала головой.
– Прости, Бен, но у меня другие планы. Я, скорее всего, и обещанных двух недель не смогу пробыть здесь.
– Что же так? Я бы, по блату и знакомству, платил бы тебе побольше обычного.
Вьес вздохнула, тяжело привалилась к стене рядом с напитками и помассировала виски - это движение, видимо, передавалось от человека к человеку; так часто делал Клайв, сжимая седые виски и ворча, Вьес отметила это даже за то короткое время, что они были знакомы.
– К концу месяца мне нужно отыскать довольно крупную сумму, - начала негромко объяснять девушка.
– Оплатить квартирный номер. Причём умереть, но оплатить в срок, иначе будут проверять, кто там живёт, что там происходит, а мне этого совсем не нужно. Только вот одно дело, с которого у меня уже должны были быть деньги, не выгорело. Даже так: оно почти спалило всё вокруг. Теперь у меня небольшие проблемы, - Вьес криво усмехнулась.
Мужчина нахмурился.
– А сколько нужно? Я могу одолжить...
– Нет, нет, Бен, ни в коем случае, - перебила его девушка, встрепенувшись.
– Вот тебе я не хочу быть должна. Никогда, слышишь, никогда я не возьму у тебя в долг.
Никогда бы денег в долг она не взяла бы и у Джека, но под страхом собственной смерти - хотя Крейяр и не требовал - Вьес нарушила данное самой себе обещанье.
– Ладно, чёрт с тобой, гордячка, - махнул рукой Беннет, а затем, успокоившись, добавил: - Если с квартирой будет что, можешь у меня пожить.
Девушка улыбнулась. Предложение было заманчивым, но она бы ни за что не согласилась - Бен жил в бедном райончике, но район тот был приличнее того, где нашла себе местечко Вьес, и, следовательно, там было больше полиции, больше камер и сканеров. А Клайв весьма прямо намекнул, что её могут искать. Жить у Бена даже в течение месяца было опасно - так уверяла девушку её родная паранойя.
– Конечно, - не моргнув, соврала она.
– Я скажу тебе, если что.
Когда в первом часу ночи девушка возвращалась из бара, она обошла свой дом по дуге, покружилась около него какое-то время, выглядывая что-нибудь подозрительное и необычное, но так ничего и не приметив, направилась к соседнему дому, на который удачно выходили окна её квартирки.
У того дома была замечательная особенность - крыша не доходила до потолка, оставляя почти двухметровый зазор. Эту площадку нашли и облюбовали первыми дети, и девушке невероятно повезло, ведь, если бы там обосновались пьяницы и бедняки, то найти с ними общий язык было бы значительно труднее. А с детьми она сошлась внезапно легко. Вьес сняла корпус с электронного замка на главной двери, ковырнула пару проводков, потом вернула в прежнее состояние и, проникнув внутрь, сразу побежала по лестнице наверх - своего дома она не видела, но в этот момент что-то как раз могло происходить рядом с ним. Выскочив на тёмную и невысокую площадку под потолком, девушка первым делом метнулась к краю, однако всё ещё ничего не изменилось.
Дети хорошо устроили закуток. Натаскали сюда всякой мелочи, матрасов, старый разодранный диван по частям: отдельно лежали сиденья, отдельно подушки - всю конструкцию собрали только недавно, прислонив её к заступу, огораживающего крышу. За домом находилась вытяжная труба, днём она страшно гудела, но сейчас работала вполсилы, только нагнетая атмосферу ночи.
Вьес подтащила один матрас к заступу и уселась на него, вытащила из рюкзака консервы, пару ломтей хлеба, вилку, бутылку воды и бинокль. Консервы пришлось открывать старым ножом в зазубринах, не раз выручавшим девушку, - захватить консервный нож ни из дома, ни из бара та не догадалась.
Из темноты раздались шорохи. Вьес перехватила клинок, отставила банку в сторону и метнулась в сторону двери.
– Не пугайся, - негромко попросили её, - Ви, это я.
Худой мальчишка в старых потрёпанных шортах вышел на площадку, более-менее освещённую отражённым светом от фонарей снизу, и опустил голову, сцепив руки за спиной, словно его застали за чем-то нехорошим.
Девушка чертыхнулась.
– Ну ты и напугал меня, Айзек, - выдохнула она и вернулась на матрас.
– Хочешь тушёнки? Отвратной и наполовину синтетической.