И нет этому конца
Шрифт:
— Быстрей бы…
— Потерпите. Вот выедем на хорошую дорогу…
— А на хорошей немцы, — насмешливо заметил кто-то.
— А на плохой душу вытряхнет! — так же насмешливо возразили ему.
— Посмотрите, как Долгов, — наконец спросил я.
— Дышит…
— Что-то говорит…
— Что?
— Еще, мол, живой я…
— Ваня, ты слышишь меня? — крикнул я в кузов. — Мы скоро будем в госпитале, а там тебя сразу положат на операцию!..
Только бы добраться до Кайзерсвальдау!
Вдруг я вспомнил. Именно так назывался городок,
Наши танки ворвались в этот самый Кайзер и, не задерживаясь, пошли на Лауцен. С полдороги начсанбриг повернул меня обратно. Он узнал от пленных, что в городке есть большой склад медикаментов. Там могли быть сульфамиды, которых нам не хватало… Склад я нашел скоро. Набрав полный рюкзак, я потащился в центр городка, где легче было поймать попутную машину… Я шел по безлюдным узким улицам, мимо безмолвных домов. Стояла мертвая тишина. Только мои шаги гремели по мостовой… И вдруг прямо над моей головой раздался выстрел. Я отскочил к стене и вытащил пистолет. Откуда-то сверху донеслась русская речь.
— Эй! Кто там дурака валяет? — крикнул я.
В одном из раскрытых окон третьего этажа показался офицер. На груди у него поблескивала единственная медаль. Он долго искал меня взглядом.
— Эй! Ты чего людей пугаешь?
— А… давай ко мне сюда! Я тут фрицев поймал! — радостно сообщил он.
Я поспешил в дом. Все двери в квартирах были распахнуты. Повсюду, даже на лестнице, валялось барахло. Я поднялся наверх. И здесь все было настежь. Шагая по тряпкам, я переходил из одной комнаты в другую и наконец увидел их: капитана и сидевшую на диване немецкую семью — пожилую женщину, старика и двух девушек. Все четверо со страхом посмотрели на меня. Очевидно, они не ожидали от моего появления ничего хорошего, одни лишь новые осложнения. Какое-то странное возбуждение охватило меня. Ведь это были первые гражданские немцы, с которыми я встретился, — обыкновенные люди в обыкновенной одежде…
— Садись, будем судить их, — сказал офицер.
— Как судить? За что? — не понял я.
— За зверства. Садись.
— Их — за зверства? А откуда вы знаете, что именно они совершали зверства?
— Откуда? Я все знаю! Я всех немцев насквозь вижу! Садись, будем судить их!
Я подошел к нему и тихо сказал:
— Уходите.
Он схватил меня за погон и потянул к стулу:
— Давай садись!
Я отшвырнул его руку и повторил:
— Уходите!
— Брысь, медицина! — махнул он рукой.
Я вынул пистолет:
— Уходите!
От неожиданности он растерялся и даже испугался.
— С оружием на старшего по званию?! — проговорил он. — Ну, ладно, — добавил он угрожающе и скрылся за дверью. Я слышал, как он тяжело и неуклюже сбегал по лестнице.
Я обернулся к немцам. Они со страхом и ожиданием смотрели на меня. Ах, черт! Я забыл, что в руке у меня пистолет. Я спрятал его, взял вещмешок с медикаментами и двинулся к выходу. У двери я напоследок оглянулся на девушек и, ничего не сказав, вышел…
Улицы по-прежнему
— Вот он!
Из-за угла выскочил капитан. За ним показались Ваня и два его разведчика. Ваня увидел меня, сплюнул и пошел шагом. То же самое сделали солдаты.
Капитан подбежал ко мне. Он далее не заметил, что я что-то чересчур спокоен.
Он схватил меня за рукав:
— Я держу его!
Я оттолкнул его с такой силой, что он чуть не влетел в витрину магазина.
— Вот, видели! На старшего по званию!..
Подошел Долгов с солдатами. Все трое сделали вид, что я для них такой же посторонний, как и капитан.
— Что здесь у вас происходит, товарищ гвардии лейтенант? — спросил Ваня.
— А то, что эта тыловая хрюшка предпочитает воевать с немцами всюду, только не на передовой!
Ваня посмотрел на капитана и тихо приказал:
— Взять его!
Капитан ринулся в сторону, но разведчики быстро схватили его.
— Пошли к коменданту, — распорядился Ваня, — Надо быть круглым идиотом, чтобы не понимать, что те немцы, которые остались, не убежали, — нам не враги. Может быть, все эти двенадцать лет они ждали нас и верили в нас…
Шофер резко затормозил.
— Что такое?
— Кажись, дорога кончилась.
— Как кончилась?
— Сейчас погляжу, — сказал он, вылезая из машины.
Я последовал за ним. Мы не прошли и десяти метров, как перед нами оказался овраг с торчащими сваями недостроенного моста.
— Говорили, что проехать можно, — оправдывался шофер.
Я спустился с обрыва сперва в одном месте, потом в другом, в третьем… Нет, здесь машина не съедет!
— Надо искать объезд, — сказал я.
— Товарищ лейтенант! А может, мост был, да его разобрали? — с надеждой спросил шофер.
— Ну, сейчас нам это все равно. Куда повернем?
— Кайзерсвальдау вроде бы там… — Он неуверенно показал куда-то влево.
— Поехали!..
И вот, свернув с дороги влево, наша «санитарка» снова пробиралась между деревьями, но уже вдоль оврага. Хорошо, если эта непредвиденная задержка отнимет у нас… ну, десять, пятнадцать, двадцать минут. Но, возможно, на поиски объезда уйдет и больше. Тогда может быть поздно. Подумав о Ване, я почувствовал, что меня гнетет и другое: ведь до рассвета надо сделать еще один рейс…
Я прильнул к боковому стеклу, вглядываясь в черную ленту оврага, которая то расширялась, то сужалась так, что ее почти не было видно. Тогда я на ходу выбирался из машины и бежал к обрыву. Но там по-прежнему было глубоко и широко: обманывали ночные очертания. Уже прошло десять, пятнадцать, двадцать минут, полчаса, а овраг все еще тянулся непреодолимым препятствием…
Я сидел как на иголках. К тому же наши часы показывали разное время. На моих было полвторого, у шофера — без четверти два. Он заверил меня, что его часы идут точно: «поставил по московскому».