И никто, кроме нас. Спасти адмирала Макарова.
Шрифт:
– Тихо, господа офицеры!
– прервал я столь бурную дискуссию, - Вам, Андрей Августович, стоит принять к сведению, что все решения по этому вопросу будут приниматься фактически неформальной главой Дома Романовых Вдовствующей Императрицей Марией Федоровной и ее детьми, включая Государя Императора Николая Второго. Возможно, что та закрытая для посторонних информация, которой мы их обеспечим, побудит его активнее искать выход из столь тяготящего его положения и меньше слушать свою супругу и придворных льстецов. А вот наша задача - обеспечить их этой самой информацией, на основе которой и будет принято историческое решение. А вы, Евгений Петрович, больше ни слова на эту тему, особенно там, где вас могут услышать посторонние люди или, с предполагаемыми
– Так точно, Михаил Васильевич, - опустил голову Мартынов, - виноват, исправлюсь!
– А вы, Андрей Августович?
– повернулся я к Эбергарду.
– Если решения о столь неординарных действиях будут приниматься, так как вы сказали, то и я не имею ничего против. А сейчас согласен, не время и не место муссировать этот вопрос, тем более что караван их императорских высочеств вот-вот подойдет к берегу, а уже почти стемнело и скоро не будет не видно ни зги.
– Стемнело, говорите?
– Мартынов щелкнул застежками маленького чемодана, который все время таскал с собой и называл "мой малый джентльменский набор". Поскольку внутри отсутствовала снайперская винтовка, то я предполагаю, что она, наряду с гранатометом, входит в "большой джентльменский набор". Из недр чемоданчика на божий свет появилось нечто, в чем я с трудом опознал мощный светодиодный фонарь. Щелкнули застежки чемодана, и, несколько секунд спустя, на байкальский лед упал большой слепящий круг бело-голубого света. Мартынов пробормотал, - Кажется, это через чур?!
– внутри фонаря еще раз что-то щелкнуло и круг светя стал в два разя шире, утратив свою слепящую яркость. Передние сани каравана остановились и из под полости выбрался человек, как и мы, одетый в флотскую офицерскую шинель.
– Ну, прям, "Встреча на Эльбе", блин!
– пробормотал за моей спиной Мартынов.
– Не на Эльбе, а на Байкале!
– поправил я, направляясь навстречу этому офицеру, который мог быть только Великим Князем Александром Михайловичем.
Мы сходимся как парламентеры на нейтральной полосе, медленно, но неумолимо. На полшага правее и сзади меня идет Эбергард. Черт возьми, чего этот Великий Князь на меня так уставился во все глаза, у меня что, рога на голове растут, или парашют сзади волочится, как у Штирлица из анекдота? Подхожу, становлюсь вполоборота к свету, козыряю и представляюсь, - Ваше Императорское Высочество, капитан первого ранга Иванов Михаил Васильевич...
Он кивает и козыряет в ответ, - Великий Князь Романов Александр Михайлович, - потом внимательно рассматривает меня и после короткой паузы задает ошарашивший меня вопрос, - Скажите, из какого вы года?
В ответ я вопросительно поднимаю брови, на что Великий Князь, усмехнувшись, отвечает, - Господин Иванов, у меня отличная память, на которую никто из Романовых пока не жаловался. Я помню всех капитанов первого ранга в Российском Императорском Флоте, но никакого Иванова Михаила Васильевича среди них нет. А вот капитана первого ранга, Андрея Августовича Эбергарда, флаг-капитана Наместника Дальнего Востока адмирала Алексеева, который сейчас стоит за вашей спиной, я знаю прекрасно, а вот вас нет! А В то же время, судя по умению носить форму, вы кадровый морской офицер российской службы. Англичане, американцы и прочие французы все делают иначе: носят форму, козыряют и так далее... Есть еще два обстоятельства. Во первых, что касается дела под Порт Артуром, вы же не станете отрицать, что Того это ваша работа?
Я снова обрел дар речи и ответил, - Нет, Ваше Императорское Высочество, не буду, именно с моего корабля была выпущена самодвижущаяся мина поразившая флагманский броненосец адмирала Того "Микаса".
Ну и отлично!
– улыбнулся Великий Князь, - Так вот, мой адъютант Карл Иванович Лендстрем тщательно изучил рисунок вашего боя и утверждает что при нынешнем развитии техники такая скорость перемещения, особенности выбора целей и особенно их поражения просто недостижима. И теперь, что касается вашей мины.
– Не буду, Ваше Императорское Высочество, - вздохнул я, - мы из две тысячи двенадцатого года.
– Просто великолепно, - Великий Князь махнул рукой, - Карл Иванович, достань из моего саквояжа ту самую газету.
Через пару минут мне была предъявлена газета, с напечатанными на развороте четырьмя фотографиями отвратительного качества. Тем не менее на фотографиях можно было узнать "Трибуц", "Быстрый", "Вилков" и "Бутому". Бегло прочитав статью под фотографиями, я с трудом сдержал готовые вырваться наружу обороты "русского командно-административного языка". И то, удалось мне это только потому, что я заметил что к нам подходит невысокая молодая девушка в костюме для верховой езды. В результате я только сухо заметил, - В лучшие времена, поисками этого мичмана N немедленно занялась бы военная контрразведка. При обнаружении, он был бы немедленно повешен по приговору военно-полевого суда, за разглашение сведений составляющих государственную тайну особой важности.
– Даже так?!
– поднял брови Великий Князь Александр Михайлович, - Хотя дед мой, Николай Палыч, за такое и не повесил бы, но на пожизненную каторгу бы загнал точно...
– Ваше Императорское Высочество, давайте пройдем в салон-вагон поезда Наместника. Ведь мы не кони, чтобы разговаривать стоя и под открытым небом.
Первым на эту немудреную шутку хохотом отозвался гарцевавший поблизости на черном жеребце лейб-кирасир, в котором я с удивлением узнал Великого Князя Михаила. Подошедшая к нам девушка, которой могла быть только Великая Княгиня Ольга, прыснула в кулак.
– Михаил Васильевич, - кивнул Александр Михайлович, - мы можем пройти к вам в салон-вагон, но мы должны услышать всю вашу историю целиком и полностью, в конце концов, мы именно за этим едем в Порт-Артур...
Я кивнул ему в ответ, - Ваше Императорское Высочество, именно за тем, чтобы рассказать, кому следует, всю нашу историю мы и едем в Санкт-Петербург. В любом другом месте, на узловой станции мы просвистали бы друг мимо друга как две пули. А ведь вы с Великим Князем Михаилом входили в число тех самых "кому следует" знать всю нашу историю целиком и полностью. Кроме вас там только Вдовствующая Государыня Императрица Мария Федоровна и Государь Император Николай Второй...
И тут раздался глуховатый голос Великой Княгини Ольги.
– Сандро, представь мне этого господина из будущего, что бы я, как подобает, могла задать ему пару вопросов.
Теперь очередь вздыхать настала для Великого Князя Александра Михайловича, - Ольга, это капитан первого ранга Иванов Михаил Васильевич, прибывший к нам из две тысячи двенадцатого года с неизвестными целями. Господин Иванов, это ее Императорское Высочество Ольга Александровна, которая с неизвестными для нас целями сопровождает нас из Санкт-Петербурга. И вообще, господин Иванов высказал здравую мысль пройти в салон-вагон, а не разговаривать под открытым небом как лошади. Присоединюсь к нему и выскажу еще одну здравую мысль, разговор у нас предстоит длинный и обстоятельный, давайте, для экономии времени, будем обходиться в нем без чинов и титулов?
– Хорошо, Сандро, - ответила Великая Княгиня Ольга, - тогда давайте потихоньку двинемся к поезду, а по пути я приватно побеседую с Михаилом Васильевичем.
– она взяла меня под руку и мы пошли вверх по склону, по направлению к станции, - Скажите, - она почти шептала мне на ухо, - А почему вы не назвали меня среди тех, кому собирались доверить тайну.
– Уважаемая Ольга Александровна, - ответил ей я итак же тихо, - в моей истории вы вели очень уединенную и незаметную жизнь и поэтому мы не были уверены, что вас сможет заинтересовать наша история. Но раз вы, все таки смогли вырваться, так сказать, на волю, то это большой плюс и вам и нам.