И пала тьма
Шрифт:
— Если ты освободишь дред хаула, мы не сможем запереть его обратно. У нас не осталось крови Мирин.
Тилар и сам понимал ее правоту. Они заплатили репистолой с остатками крови богини за побег. Но что же делать? Главное, корабль будет цел.
— У нас нет выбора, — ответил он и снова ухватился за мизинец.
Девушка пнула его в лодыжку. К несчастью, недостаточно сильно, чтобы сломать кость, но пинок вновь остановил его.
— Мийодоны боятся ледяной воды!
— Нам уже такое говорили, — сдавленно ответил Роггер.
Тилар заколебался. Акулы-медузы действительно предпочитают теплые тропические воды. Так почему же тварь напала на них в Мирашской впадине?
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он Делию. Но не успела она ответить, как звук распахнувшегося люка привлек их внимание. Из носовой рубки выскочил один из матросов с мечом в руках. Его глаза дико метались по сторонам, а ноги заплетались. Похоже, он приложился для смелости к бутылке.
— Проваливай отсюда! — закричал Тилар.
Пьяный моряк принял его крик за одобрение и рубанул по ближайшему щупальцу. Меч прошел насквозь, и в лицо ему брызнула смесь крови с ядом.
Кожа человека задымилась, изо рта вырвался ужасный крик. Ослепленный, он упал на колени и заскреб по лицу ногтями.
Мийодон почуял кровь, ринулся к матросу, и тот полностью скрылся под шевелящейся массой. Через секунду его крики затихли.
— По крайней мере, его смерть немного задержала эту тварь, — заметил практичный Роггер.
Чудище занялось обедом, теперь к ним тянулось лишь одинокое щупальце.
— Теперь самое время выпустить твоего демона, — продолжил вор.
— Нет, — возразила Делия. Она немного оправилась от потрясения и потянулась к внутреннему карману мантии. — Есть другой способ.
Но ее голос почему-то потерял уверенность.
Тилар коснулся плеча служанки и негромко спросил:
— Какой?
Из глаз девушки капали слезы страха, но она наконец вытащила из-под мантии хрустальный сосуд и протянула его рыцарю. Репистола была пуста и походила на ту, где хранилась кровь Мирин. Но на сей раз Делия хотела получить нечто иное.
— Нам нужна твоя вода.
— Что? — У Тилара невольно открылся рот.
— Ты хочешь, чтобы он туда помочился? — вторил ему Роггер.
Делия сунула сосуд ему под нос.
— Доверься мне! Пожалуйста!
Тилар в недоумении взял из ее рук репистолу и перевел взгляд на Роггера. Вор передернул плечами.
— Мать учила меня никогда не отказывать женщинам.
Тилар проглотил проклятие, покачал головой и отвернулся. Распустил завязки на панталонах и прицелился в сосуд. Ни разу за бытность рыцарем теней не попадал он еще в такое безвыходное положение. Если его не убьет мийодон, то прикончит публичное унижение.
Он перевел взгляд на бесценный хрусталь. Ему претило осквернять божественный сосуд своими водами, но, как и полагается истинному рыцарю, верный глаз и твердая рука его не подвели.
Не успел он заправиться, как Делия выхватила у него сосуд, подняла его к свету и вздохнула с облегчением. Затем она снова протянула ему репистолу.
— Теперь кровь.
— Что?
— Всего каплю… быстрее.
Тилар уже не желал ни о чем расспрашивать. Мийодон явно не насытился и снова начал выказывать интерес к их компании. Рыцарь провел большим пальцем по лезвию меча и протянул кровоточащий палец девушке.
Делия прикрыла репистолу и серьезно посмотрела ему в глаза.
— Думай обо льде. О холодной воде, что замораживает все вокруг.
Тилар кивнул. Он подчинился, представив себе ледяную воду. Что такое холод, Тилар знал. Когда-то он отправился в Ледяное Гнездо зимой. Он провел в тундре восемь дней и хорошо помнил, как на плаще бахромой нарастает иней, как хлещет по лицу колючий ветер. А потом он оступился и нырнул в полынью. И сейчас он вызвал к жизни воспоминание о том ледяном купании.
Капля крови упала в сосуд.
Делия тут же заткнула пробку, встряхнула репистолу и протянула Тилару.
— Бросай. — Она указала на мийодона. — Целься в туловище.
Тилар взял протянутый сосуд и чуть не выронил его, потому что хрусталь оказался ледяным.
— Бросай!
Он размахнулся и метнул репистолу. Она прочертила в воздухе ровную дугу и разбилась об обломок мачты, обрызгав извивающегося мийодона.
Чудовище заметалось. По его коже побежали темнеющие волны, тело затряслось в судорогах. Щупальца втягивались и скукоживались, а на палубе от них оставались шипящие пятна.
— Кажется, ему не понравилось, как ты пахнешь, — заметил Роггер. — Посидев с тобой в одной камере, я полностью с ним согласен.
— Тварь боится не его вод, — благоговейно произнесла Делия. — Ее ранит Милость, которая в них содержится.
Мийодон бился на палубе так, что корабль качало. Темное пятно на его туше расползалось все шире, как будто чудовище горело изнутри.
В конце концов тварь перевалилась через борт, с плеском упала в море.
— Ты думаешь, он выживет? — спросил Роггер, наблюдая, как расходятся по воде круги.
— Сомневаюсь, — ответила Делия. — Мы ведь поразили его не гарпуном, а осененной богиней Милостью.
Тилару припомнилось, что Делия уже что-то подобное говорила.
— О чем ты? — спросил он девушку.
Она повернулась к нему:
— Ты поразил мийодона заклинанием.
— Заклинанием из мочи? — прервал ее Роггер.
— И крови, — подтвердила девушка.
Тилар замер. Он никогда не изучал специально искусство Милостей, но знал, как действуют божьи жидкости. Только их гумор может осенить или наложить заклятье.
— Ты хочешь сказать, — прошептал он, — что мои жидкости имеют те же способности, что и гумор богов?