И пели птицы...
Шрифт:
— Вам известно, куда нас перебросят? — спросил он.
— Да, — ответил Грей. — Правда, по-хорошему я пока не имею права вам этого говорить.
Стивен промолчал, только слегка развел руками.
— В Альбер, — сказал Грей. — Там мы получим окончательные указания. Штаб бригады будет стоять в деревне Ошонвиллье. Так, полагаю, произнесли бы это название вы. У полковника получается что-то вроде «Океанских вилл».
— Я знаю ее! — взволнованно сообщил Стивен. — Деревня у реки Анкр. И места те я знаю. И французским владею. Я был бы там…
— Незаменимым, — усмехнулся Грей.
— Точно.
— Расскажите-ка мне о них.
— Приятная сельская местность. Не равнинная, скорее холмистая. На Анкре хорошая рыбалка, — я, впрочем, ничего там не поймал. Открытые поля, местами большие леса и рощи. Много обработанной земли — сеют пшеницу, выращивают овощи. Очень много сахарной свеклы, по-моему. Деревни скучноваты. От Альбера протянута железнодорожная ветка в Бокур. Есть одна очень милая деревня, Бомон-Амель.
— Скорее всего от нее мало что осталось. Теперь там немецкий укрепрайон. Что еще?
— Да почти ничего. Хотя есть одна неприятная особенность. Холмы. Все ведь будет зависеть то того, кто занимает высоты. Вести людей в атаку вверх по склону холма мало кому захочется, это будет самоубийством.
— Не думаю, что нам вообще захочется атаковать, однако наша задача состоит в том, чтобы оттянуть на себя части из-под Вердена. Если они там прорвутся, нам конец.
— Значит, отбивать высоты нам все же придется.
— Боши провели в тех местах уже год. Вряд ли они сосредоточились в низинах.
Стивен помолчал, затем спросил:
— Кто там будет еще?
— Большей частью необстрелянные юнцы из армии Китченера плюс горстка кадровых офицеров наподобие нас с вами, задача которых — подтянуть их.
Стивен ушам своим не поверил:
— И им придется атаковать тамошние позиции немцев?
Грей кивнул. Стивен закрыл глаза. Он помнил — с того дня, как сидел с удочкой над Анкром, — уходившую вверх от реки землю. И смутно припоминал большой лес на холме близ деревни, называвшейся, если память ему не изменяла, Тьепваль. А что будет представлять собой немецкая линия обороны после года ее обустройства, он знал точно: немцы умели всего за недельный срок вырыть траншеи, которые оказывались намного лучше британских. Мысль о том, что вчерашним торговцам, строителям, фабричным рабочим и клеркам придется впервые нюхнуть пороху, атакуя эту линию обороны, казалась ему абсурдной. Командование не может пойти на это.
— Не передумали? — поинтересовался Грей. — Не такое уж плохое место — Пиккадили-Серкус. Там по крайней мере можно прилично поесть. Можете даже раскошелиться на кафе «Ройал».
Стивен покачал головой:
— Как, по-вашему, вы сможете мне помочь? Уговорить их оставить меня?
— Все может быть. В конечном счете объяснить начальству, что у него будет на одного офицера больше, а не наоборот, всегда проще. Я могу побеседовать с заместителем полковника, майором Терсби.
— А насчет места в штабе? Можете вы отсрочить мой перевод туда — или отдать им кого-то другого?
— Если вы продемонстрируете вашу незаменимость, — ответил Грей. — И если научитесь лучше держать строй.
— Вы это о чем?
Грей кашлянул, раздавил каблуком свой окурок.
— Вы ведь человек суеверный, не так ли?
— Мы все суеверны.
— Только не офицеры, Рейсфорд. Наши жизни зависят от стратегии и тактики, а не от узоров из спичек и не от пасьянсов.
— Наверное, в душе я все еще остаюсь рядовым.
— Ну так забудьте об этом. Я был в вашей землянке, видел всю эту чушь. Вырезанные из дерева фигурки, карты, огарки свечей. Бросьте это. Полагайтесь на подготовку бойцов, на свое умение командовать. Доверяйте им. А если потянет на сверхъестественное, обратитесь к капеллану.
Стивен потупился:
— Никогда не усматривал в Хорроксе ничего сверхъестественного.
— Не валяйте дурака, Рейсфорд. Вы меня поняли. Если я помогу вам, вы должны будете расплатиться со мной. Отказаться от ваших предрассудков и поверить в себя.
Стивен ответил:
— Знаете, я не то чтобы верю в эту ерунду — в карты, предсказания судьбы и так далее. Но ведь все и каждый занимаются этим.
— Нет, Стивен, не все. Вы занимаетесь — из-за чего-то, случившегося с вами в детстве.
Голос Грея немного смягчился.
— О чем вы?
— История вашей жизни мне неизвестна, однако я думаю, что все дети верят в какие-то высшие силы. Потому и читают книжки о ведьмах, колдунах и бог весть о чем еще. Обычная человеческая потребность, которая естественным образом проходит вместе с детством. Но если мир ребенка рушится под слишком сильным напором действительности, эта потребность уходит в глубокое подполье души.
— Что за нелепое австрийское шаман…
— Тише! — Грей встал. — Я ваш командир. И поэтому знаю побольше вашего. Если я поспособствую вашему, да поможет вам Бог, дальнейшему пребыванию на передовой, вы обязаны будете делать то, что я скажу.
Он протянул Стивену руку. Тот коротко тряхнул ее и вернулся в палату.
9
— Вы сумасшедший сукин сын, Рейсфорд, — сказал Майкл Уир. — Вы что, и вправду решили остаться здесь, хотя могли бы поехать домой?
— Домой?
— Вы понимаете, о чем я. В Англию. Там в это время года так красиво. Я обычно ездил на Троицу к тетке, она жила в Шерингеме, на Норфолкском побережье. Под конец мая воздух там такой чистый, что опьянеть можно. Поля, живые изгороди — все в цвету. Самое распрекрасное время. А в Бёрнем-Торпе был маленький паб, так в нем…
— Свозите меня туда, когда все закончится, но не раньше. А до той поры кое-что покажу вам я. Так вот, о местах, в которые мы направляемся. Вы уже получили приказ?
— Да, правда не очень подробный. Выступаем в пятницу, на Альбер. Такое уж наше везение. Я-то думал, мы здесь до конца войны досидим, но там придется столько мин закладывать, что штаб корпуса запросил две дополнительные саперные роты. И догадайтесь, на кого пал выбор. Альбер — это ведь тот самый город, где с церковной башни свисает Дева Мария [6] ?
6
15 августа 1915 г. в колокольню базилики Альбера, увенчанную статуей Девы Марии, попал снаряд, в результате чего статуя наклонилась, но не упала. Среди британских солдат возникло поверье: когда статуя упадет на землю, война кончится. Статуя действительно рухнула с колокольни 16 апреля 1918 г., после попадания еще одного снаряда.