И пели птицы...
Шрифт:
Шотландец попросил:
— Скажите ей, что в очередной отпуск он свозит ее на выходные в Париж. Ему охота побывать в «Мулен Руже».
— «Мулен Руж», — эхом подхватила женщина и, снова рассмеявшись, прибавила по-английски: — Очень хорошо.
Все наперебой принялись нахваливать ее английский. Женщина обратилась к Стивену:
— Скажите ему, что я выучила английский у генерала, который жил тут некоторое время.
— Она думает, что вас скоро произведут в генералы, — перевел Стивен.
Майор смущенно покачал головой. Что-то в его gaucherie [16] напомнило Стивену Уира, и он ощутил внезапный прилив жалости к отсутствующему другу. Хорошо бы Уир тоже был здесь, бедный странный Уир, такой неискушенный и успевший помимо собственной воли приобрести опыт, который другим и не снился.
В скором времени стало ясно, что шотландец, притворяясь, будто помогает другу-англичанину, на деле сам пытается очаровать француженку.
— Спросите у леди, она живет в Амьене? И еще спросите, не найдется ли у нее свободной комнаты для двух благонравных офицеров одного из лучших шотландских полков.
16
Неловкость (фр.).
Женщина вопросительно смотрела на Стивена. У нее были веселые карие глаза и розовая кожа.
— Ну, — сказала она, выслушав вопросы, — по-моему, он хочет со мной переспать.
Стивен сдержал улыбку.
— По-моему, тоже.
Женщина усмехнулась.
— Передайте ему, пусть поищет дом с синим фонарем. Или с красным, если ему жалко сильно тратиться. Я готова предложить трем офицерам первоклассный ужин, комнату с чистым бельем, свежие яйца и кофе поутру — все это по разумной цене. Но, боюсь, не более того. Вы можете, если желаете, составить нам компанию.
— Спасибо. А скажите, есть в городе бары, куда заходят выпить местные жители? Не военные, а просто горожане?
— Да, пара-тройка найдется, — надо только пойти отсюда в сторону рю де Бове, вернее, того, что от нее осталось.
— Ну же, дружище, что она говорит? — спросил шотландец.
— Говорит, что здесь имеются заведения, в которых вы получите все, что вам требуется.
— Боже милостивый, — сказал майор и выдохнул густую струю дыма. — Не женщина, а дельфийский оракул.
Шотландец явно растерялся, встревожив этим Стивена, которому вовсе не хотелось портить ему удовольствие от вечера.
— Нет-нет, — заверил шотландца Стивен, — сказано это было по-дружески. Она готова приютить вас на ночь и… Я уверен, ей хочется еще посидеть с вами.
Шотландец просиял.
— Хорошо, отлично. Надо бы выпивки прикупить. Ваш черед, Андерсон.
Стивен склонился к Эллису, тихо сказал ему на ухо:
— Я хочу ненадолго отлучиться. Здесь слишком жарко. Если вдруг не вернусь, вы как, справитесь? Деньги у вас есть?
— Да, все прекрасно. Мне это место нравится.
Стивен налил ему стопку виски и сунул бутылку в карман.
— Хорошо, — сказал он. — Увидимся позже.
На улицы города снова вернулась зима — впрочем, после жары и табачного дыма холодный воздух казался даже приятным. Стивен запахнул шинель, поднял воротник. Собака, обнюхивавшая неподалеку бордюрные камни, шустро припустила по улочке, задранный хвост ее белел в лунном свете. У нее имелись свои дела; у большинства обитателей города имелись свои дела, и, хоть лавки были темны и закрыты, Стивен различал сквозь витрины тихие прилавки, а за ними — рулоны ткани в магазине мануфактурщика, пузырьки в аптеке. Завтра вот в этой булочной произойдет всегдашний обмен учтивостями, каждый покупатель обратится к булочнику, а затем к остальным покупателям с положенным «доброе утро»; деньги и хлеб перейдут из рук в руки, за чем последует взаимное изъявление благодарности. Возможно, чья-то бровь и приподнимется слегка или кто-то пожмет плечами, показывая, что не все идет так, как хотелось бы, но что ж тут поделаешь. В остальном же эти люди будут продолжать жить себе, как прежде, — по той простой причине, что иного выбора у них нет. Рядом с булочной стояла мясная лавка, предлагавшая конину трех сортов. На дорогах и во рвах линий поддержки недостатка в этом мясе определенно не наблюдается, мелькнуло у Стивена, хотя о его качестве лучше не думать.
Из бара на другой стороне улицы доносилось пение. Стивен пересек ее, чтобы посмотреть, что там. Войдя в дверь, он снова попал в окружение военных, только эти были по большей части британскими младшими офицерами. Молодые лица их раскраснелись от выпитого, многие издавали шум, промежуточный между говором и смехом, своего рода рев. Стивен не мог сразу же повернуться и уйти, это обидело бы солдат, и потому он протолкался к бару и попросил вина.
Один из офицеров играл в углу на пианино, прочие пели, хоть и не все одну песню. Перед Стивеном закачалось молодое лицо.
— Я вас раньше в «Шарле» не видел. Вы из какого полка?
Молодой человек ухватился за пуговицу Стивеновой гимнастерки, склонился, чтобы разглядеть ее. Особого впечатления пуговица на него не произвела.
— В боях участвовали, верно?
— Случалось.
— Бедолаги. Вечно вас под пушки гонят, так?
— Да. Как правило, под свои.
— Не принимайте это близко к сердцу. Я страшно извиняюсь. Похоже, меня сейчас вырвет.
Молодой человек обошел Стивена и направился, пошатываясь, к двери.
— Вы бы пошли посмотрели, как там ваш друг, — посоветовал Стивен сидевшему рядом с ним лейтенанту.
— О господи. Опять? Его затошнило? Больно уж он напуган, вот в чем беда. Извините.
Плотная волна набившихся в бар тел покачивала Стивена. Внезапно все запели, громко, уверенно. В конце концов ему удалось высвободиться и пробиться к двери. Покинув бар, он быстро пошел в сторону рю де Бове.
Вскоре ему попался на глаза еще один бар, с белыми занавесками на окнах. У стойки стояли, небрежно развалившись, двое мужчин. Стивена они смерили полными подозрения взглядами, но в ответ на его приветствие покивали.
Он взял выпивку, сел у окна. Здесь было тихо, прохладно, он мог наконец собраться с мыслями. Он закрыл глаза, пытаясь получить удовольствие от тишины, отсутствия пушечной пальбы, однако мозг его оставался еще слишком настороженным. Может быть, подумал Стивен, выпив побольше, он сможет достичь нужного градуса спокойствия. Но тут ему пришло в голову, что на самом деле нуждается он в человеческой близости — не навязанной войной, а искренней, дружеской.
Открыв глаза и взглянув в сторону стойки, он обнаружил, что в баре появилась женщина, покупавшая теперь бутылку какого-то зеленого ликера. Женщина стояла к нему спиной, голову ее покрывал темный шарф. Когда она повернулась, держа бутылку в руке, желудок Стивена стянуло узлом и волна потрясения прокатилась по его телу и словно взорвалась в ладонях.