И приидет всадник…
Шрифт:
Действительно, Брейди когда-то так говорил, но на этот раз он успел забыть, что именно сказал диспетчеру. А ведь и правда, он говорил про взломщика. Брейди был поражен, что Зак так быстро нашелся, и пристальные взгляды полицейских его не смутили.
Полицейские посмотрели на Брейди. Он застенчиво улыбнулся.
— А почему ты говорил шепотом? — поинтересовалась у Зака женщина, не отрывая взгляда от Брейди. Вот тут уже было о чем беспокоиться. Может, она ловила их на вранье, с самого начала точно зная, что звонил в службу спасения Брейди?
Ему оставалось только изобразить недоумение, —
— Зак!
— Я не хотел, чтобы папа рассердился. Я тайком позвонил. Мне казалось, что он очень сильно порезался и его надо спасать. Потом оказалось, что не очень сильно, — Зак виновато поджал губы. — Извините.
Андерсон рассмеялся, и напряжение в комнате, возросшее, как давление в глубоководном кессоне, спало.
— Что ж, береженого Бог бережет, — произнес он. Брейди показалось, что после этих слов Андерсон взъерошил бы Заку волосы, стой он немного поближе к нему.
На лице Зака появилась слабая улыбка, а по щеке покатилась слеза.
Женщина наконец убрала руку с пистолета и погладила мальчика по плечу.
— Ты поступил правильно, — подтвердила она.
Брейди смотрел, как сын принимает похвалу, и ругал себя на чем свет стоит. Зак врал как по писаному. Даже странно было узнать сына с этой стороны. А себя Брейди чувствовал полным идиотом. Если дело дальше так пойдет, где-то к полуночи ему придется надеть колпак с бубенчиками.
— …лечить, — уловил он последнее слово из того, что говорил ему Андерсон. Брейди повернулся к нему.
— Что, простите?
— Говорю, руку вам надо все-таки подлечить. — Андерсон вышел за порог, и напарница последовала за ним.
«В такой ситуации в кино, — подумал Брейди, — один из полицейских должен вдруг заметить что-нибудь необычное — торчащий в двери топор, мертвое животное на крыльце — и сказать: “Стоп, минутку, а это что такое?” И тогда из кустов выскакивает киллер и всех убивает».
Но это было не кино. Полицейские, улыбаясь, откланялись.
— Спасибо вам, — сказал им на прощанье Брейди, закрыл дверь и повернулся к сыну: — Это было классно! Ты такой потрясающий ак…
Но вместо широкой улыбки, которую он ожидал увидеть, лицо его сына исказила гримаса горечи и страха. Губы у Зака задрожали, из глаз потекли слезы. Он всхлипнул и бросился к отцу. Брейди опустился на колени, и руки Зака сомкнулись у него на шее. Сын прижался к его груди так, словно хотел зарыться в него и спрятаться от ужасов этого мира. Брейди крепко обнял его. Он понимал, что кровоточащая рука сильно перепачкает пижамку Зака, но ему было все равно. Он потерся лицом о волосы Зака — они пахли шампунем и подвальной пылью.
— Зак. Зак, все хорошо, — повторял он. — С нами все в порядке. Я сделаю все, чтобы с тобой такого никогда больше не повторилось, — тут он вдруг осознал, чего больше всего боится сын, и добавил: — Я постараюсь, чтобы и со мнойтоже ничего не случилось.
Он еще долго обнимал и успокаивал Зака. Когда тот выплакался, Брейди отстранил его, чтобы заглянуть в сыну лицо, и сказал:
— Я отвезу тебя к дяде Курту и тете Кари.
— Нет, — покачал головой Зак и снова заплакал.
— Зак, я должен этим заняться. Надо раз и навсегда избавиться от того, кто на нас напал. Ты понимаешь меня?
— Давай вместе поживем у дяди Курта, — шмыгнув носом, предложил Зак. — Там нас никто не найдет.
— Сынок, я бы с удовольствием. Но в этом мире есть чудовища, которые не исчезают от того, что мы от них прячемся. Надо выйти и встретиться с ними лицом к лицу.
— Как Давид и Голиаф, — произнес Зак, но так тихо, что становилось понятно: он не хочет, чтобы его отец был Давидом. Он хотел, чтобы отец остался с ним.
— Примерно.
Они долго молча глядели друг другу в лицо. Говорить что-то еще не имело смысла. Потом снова крепко обнялись.
— Ну, ступай собери какую-нибудь одежду и зубную щетку в свою спортивную сумку, — сказал Брейди, тоном давая понять: «Давай, пора. Это нужно сделать немедленно».
Зак, кажется, успел прийти в себя. Он начал подниматься по ступенькам, но вдруг остановился и бросился обратно.
— Что случилось? Куда ты? — перехватил его Брейди.
— Коко! — почти закричал Зак.
— Зак! Иди собирай вещи. Я сам его поищу.
Брейди захватил пистолет из тайника на кухне и включил свет на заднем дворе. Он помнил, как песик завизжал — и как внезапно оборвался его визг. Брейди вышел из дома на мощеную площадку с садовым столом. В их районе возле каждого дома имелся солидный земельный участок, большая часть которого приходилась на задний двор. Есть где поиграть детям. Именно поэтому Карен его и выбрала, хотя для их семьи такое жилье было дороговато. Брейди посмотрел в сторону дальнего забора, которого было не видно из-за деревьев. Ему совсем не хотелось идти туда одному, без прикрытия. Держась лицом к той стороне, он двинулся боком вдоль задней стены дома, время от времени негромко окликая Коко. Так он дошел до бокового забора и хотел добраться тем же маршрутом до противоположной стороны двора, как вдруг его внимание привлек непонятный влажный блеск. Листья кустарника были измазаны чем-то темным и жидким. Брейди коснулся листьев пальцами и выставил руку на свет. Красное… кровь. Он опустился на четвереньки и всмотрелся в темноту под ветвями.
— Коко? — прошептал он.
Брейди залез под куст и застыл, различив в темноте светлую шерсть лежавшего на земле песика. Она не шевелилась. Брейди протянул здоровую руку и слегка пошевелил Коко. Тот не подавал признаков жизни. Брейди хотел обхватить его тельце рукой и вытащить из кустов, но угодил пальцами в какое-то теплое и влажное месиво. При этом раздался такой звук, словно он наступил в грязь. Брейди отдернул руку — она была вся в крови, кроме того, на нее налипли комочки земли и опавшие листья. Брейди непроизвольно судорожно выдохнул и практически так же судорожно и непроизвольно принялся вытирать руку о траву. Потом еще раз посмотрел на комок шерсти в траве.