И пришел Лесник! 11
Шрифт:
Вальдемар подходил к каждому висевшему на колу и дотрагивался до лба. После его прикосновения лицо чернело и начинало покрываться коркой. Чернота, однако, не убивала людей, она была настолько разбавлена, что доставляла только невыносимые мучения заодно убивая мозг нечеловеческой болью. Организм ещё жил, но уже не являлся человеком в общепринятом смысле. Сейчас они были ближе к тем самым пресловутым зомби. Тела после прикосновения начинали извиваться на колу, получив в придачу ко всему ещё и не заживаемую болячку от Вальдемара.
— Встали! — прозвучали голос Иштар и все, кто до этого сидели на коленях,
Глава 16
Предатель
— Ничего личного, крошка, только бизнес, — Бивень пристегнул руки Мадам к скобе в ванной и заклеил рот. — Мне надо кое-что сделать, а ты пока посидишь здесь. Мне кажется, ты захочешь мне помешать. Что-то хочешь сказать напоследок своему жеребцу? — Он отклеил наполовину ленту.
— Ты спятил, Бивень? Что ты задумал? — ошарашенная таким обращением с собой Мадам не желала воспринимать действительность. — Мы же почти муж и жена!
— Именно, почти! — Бивень поднял указательный палец. — Но всё это фикция и ты меня, мягко говоря, не интересуешь.
— Вот это поворот, а кто же тебя интересует тогда? Я её знаю? — выпучила глаза Мадам.
— Мой холодильник, крошка. Мой большой двухкамерный холодильник.
— Ёбнулся что ли? — склонила голову Мадам разглядывая Бивня.
— Мой холодильник доверху забитой отличной наркотой, — заржал Бивень снимая голубые контактные линзы. — Крошка, я агент внешников. Агент с большой буквы, почти как Джеймс Бонд. Заметь я оставляю тебя в живых при этом. Тебе всё-таки удалось доставить мне пару минут удовольствия.
— Пару минут? — на Мадам было страшно смотреть. — Ты гондон тупой, какие пять минут. Я уже забыла, когда так выкладывалась, а он о пяти минутах втирает. Да я тебе отдала всю себя. Ты больше похож ну кусок говна, чем на Джеймса Бонда. Помнится у него и холодильника никакого не было. Наркоман паршивый.
— А у меня есть, — показал ей язык Бивень.
— Ты же под спеком всегда был? Единственное, что меня удерживало от понимания этого, твои глаза. Теперь мне всё понятно, ты жалкий импотент. Под спеком и у столетнего старца встанет. Без спека ты ничто, дерьмо! — не унималась Мадам.
— За меня не беспокойся, крошка. Свою задачу я почти выполнил, а значит у меня будет жемчуг. Много жемчуга. И всё со мной будет хорошо. Внешники меня быстро приведут в порядок. Прямо здесь, в медицинском отсеке, в капсуле.
— Так вот ты что удумал, педрила! — плюнула в него Мадам.
— Но-но полегче. А ты лохушка. Тебя же свои прикончат, когда узнают, как ты их сдала. Ты, верно, не в курсе, дорогуша? Так вот на триста двадцать пятой их ждала засада. Можешь попрощаться с Лесником и со своей рыжей подружкой-потаскушкой. Они больше не вернуться. Никогда!
— И что теперь будет? — спросила красная от злости девушка.
— Да ничего особенного. Внешники заберут платформу назад с моей помощью. А ты… ты отправишься назад в бордель, где тебе самое место. Правда не уверен, что тебе будут и дальше платить. Будешь обслуживать бесплатно,
— Какая же ты скотина, Бивень. Я же поверила тебе! — воскликнула Мадам, из глаз её брызнули слёзы.
— Ах, какая мелодрама! Моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди! — притворно закатила глаза предатель.
— Это всё правда? То, что ты сейчас сказал? — Мадам ещё цеплялась неизвестно за что, теша себя надеждой, что возможно это всего лишь глупый розыгрыш.
— Ещё какая. Я ухожу. Ты остаёшься здесь. Твоя песенка спета, крошка. Неужели ты могла себе хоть на секунду представить, что я свяжу свою жизнь с грязной шлюхой. С такой безотказной давалкой? Ты нужна мне была только для одной цели. Прощай, — Бивень заклеил рот плачущей Мадам и вышел из отсека.
— Чего так долго? — в коридоре стояли два подельника Бивня. Карась и Кекс.
— Попрощался с Мадам, — ухмыльнулся Бивень.
— Присунул на прощанье? — облизнулся Карась.
— Нет. Просто немного рассказал о себе.
— Зря, мало ли она кому расскажет? Или ты её того… — многозначительно посмотрел на него Кекс.
— Нет. Приковал в ванной. Пусть сидит, когда всё кончится я бы хотел её ещё раз навестить. Зачем портить такую красоту. Я стал задумываться о гареме. Мы же заслужили по гарему?
— Пока ещё нет, Бивень, — покачал головой Карась. — Вот сделаем дело, а пока рано.
— Тогда нам пора в тайник за взрывчаткой. Я беру на себя вентиляцию. Без воздуха жильцам придётся несладко. А вы заминируете лифты. Ровно через час агент Смит откроет порталы, к этому времени должно быть всё готово.
— Нас не спросят куда мы идём? — поинтересовался Кекс.
— Крошка поставила меня мастером в ночной смене по ремонту шлюза. Выход у нас свободный. Проблем не будет.
Их и не было. Трое предателей или спящих агентов Эммануэля Зерга беспрепятственно вышли из комплекса и также вернулись после того, как нашли малую закладку на склоне горы. В ней лежало оружие и миниатюрная взрывчатка. Для всех это был внешний осмотр, после которого Бивень и сопровождающие его лица вновь вернулись в комплекс распихав по карманам предметы. Карась и Кекс отправились закладывать взрывчатку в лифты, с целью вывести их из строя в час икс. Бивень направился в главную диспетчерскую, отвечающую за бесперебойную работу вентиляции. Из неё можно было остановить огромные вентилятора накачивающие воздух извне. Если вдруг прервётся их работа, то результат был известен заранее. Старожилы уже разок опробовали на себя отсутствие воздуха.
Но в плане было одно тонкое место. В диспетчерской всегда находился оператор. Сегодня в ночную дежурила тощая некрасивая женщина. Характер у неё был отвратительный, наверное, из-за того, что к ней по своей воле никто не подкатывал. Внешность, характер, всё это вкупе делало её к тому же ещё ужасно злой. И ещё она была настолько подозрительна насколько была некрасива на вкус Бивня. О вкусах не спорят и, возможно, кому-то она казалась привлекательной. Но, где этот кто-то никто не знал. Какая разница, Бивень жить с ней не собирался. Ему надо было только отвлечь её и затолкать мину в коммуникатор. Рванёт она уже после получения сигнала от агента Смита. Ему всего лишь надо было установить её на место.