И пришёл многоликий...
Шрифт:
Старик оторвал одну руку от опоры и, посмотрев на свои дрожащие пальцы, все в ссадинах и запекшейся крови, страдальчески сморщился:
– Это все чепуха. Сорок часов в регенерационной камере, и… – Не закончив мысль, он оторвался от опоры и, качнувшись, двинулся в сторону посадочного поля. Духанщик проводил его взглядом и, ощутив прохладу бетона, прикрыл глаза. Он не собирался никуда уходить. С него было достаточно.
Но тихо умереть ему так и не дали. Спустя пять минут с той стороны, куда ушел старик, послышались громкие крики и веселый хохот. Карим поднял голову: христианину не повезло, он так и не успел добраться до ограждения посадочного поля. А может, его сняли уже с забора. Во всяком случае, сейчас он беспомощно ковылял перед двумя молодчиками, одетыми в форму охранников, один из которых время от времени подпрыгивал на одной ноге и поддавал старикашке
– Эй, а это кто?
Экзекутор, который в очередной раз пинком свалил христианина на землю и сейчас как раз обрабатывал ему ребра, оставил это увлекательное занятие и развернулся в сторону, в которую указывал напарник:
– Ух ты, еще один сын змеи и шакала. – Он вразвалочку подошел к Кариму и несколько мгновений рассматривал его брезгливым взглядом, а затем, растянув губы в радостной улыбке, неожиданно пнул духанщика по больной ноге: – А ну встать!
Карим взвыл и повалился на бок:
– Что ты делаешь, щенок!
– Что? – Охранник обиженно выпятил губу. – Ты еще обзываться… – И он, мстительно скривившись, наступил на больную ногу всем своим весом. Но бывший чахванжи имел слишком большой опыт выживания, чтобы сдаться вот так, без борьбы. Невероятным усилием воли он выдернул будто закипевшую от боли ногу из-под ступни этого кретина, а затем протянул руку и, захватив злосчастную ступню, резко вывернул ее вниз. Не ожидавший подобного развития событий охранник взвыл и рухнул на Карима, причем так, что шейный отдел его позвоночного столба оказался в пределах досягаемости сильных рук бывшего чахванжи. Удар! И сквозь стиснутые зубы незадачливого охранника на землю выплеснулся шматок густой крови. А в следующее мгновение в руках Карима непонятно каким образом оказался игловой шокер, дуло которого было направлено в грудь второго стража. Вернее, откуда взялся шокер, как раз было понятно – из кобуры трупа, но вот когда этот толстый тип с зеленым от боли лицом успел его достать – оставалось загадкой.
Охранник замер. И тут откуда-то со стороны оставленного ими района развлечений послышался знакомый хлопок и тихое шипение клапана сброса давления. Охранник начал медленно заваливаться назад. Старик, воспользовавшийся моментом для того, чтобы просто полежать на нагревшемся задень покрытии, резво пополз вперед, под защиту опоры, смешно загребая ногами и виляя оттопыренным задом. Бывший чахванжи, забыв о больной ноге, перевернулся на бок и, откатившись к краю опоры, осторожно бросил взгляд в сторону, откуда раздалось шипение. Преследователь несся как атакующий танк. Он был уже в дюжине шагов и не собирался снижать темп. Карим чисто инстинктивно, не успев даже подумать, чем ему это грозит, выбросил руку вперед и дважды нажал на спуск. А затем вывернул голову и рявкнул христианину:
– Беги!
Тот мелко закивал и, привстав на четвереньки, припустился по дорожке с такой скоростью, что стороннему наблюдателю (если бы таковой оказался поблизости) могло показаться, будто он является свидетелем вечерней (вернее, уже ночной) тренировки серьезного претендента на звание чемпиона по бегу на четвереньках по пересеченной местности. А духанщик вновь вытянул руку и, прищуря левый глаз, прицелился в следующую неясную фигуру, стремительно приближающуюся к его опоре. Эти ящероголовые твари, несмотря на присущую им просто потрясающую силу и скорость, все-таки показали себя редкостными тупицами. И днем, когда всем скопом устремились в погоню за разогнавшимся электрорикшей, и сейчас. Ну чего им стоило собраться у предыдущей опоры, отрядить несколько человек в огневое прикрытие с задачей не дать чахванжи высунуть носа, а еще четверым обойти его по широкой дуге. Но они перли напролом. И это давало Кариму прекрасный шанс вновь за столько лет показать свое недюжинное стрелковое искусство. Хотя в конечном счете он все равно был обречен. Парализационный разряд шокера был рассчитан таким образом, чтобы обездвижить человека минут на десять, но эти твари явно были намного крепче людей. Во всяком случае, первый из повалившихся уже подергивал руками, показывая, что он вот-вот уже будет в состоянии подняться. А игл в картридже шокера оставалось все меньше и меньше.
Карим на мгновение прервал стрельбу и бросил взгляд через плечо. Христианина уже не было видно. Путь до ограждения посадочного поля он преодолел раза в четыре быстрее, чем полчаса назад. Карим осклабился и вновь нажал на спуск. Что ж, пусть эта его пальба никак не отвратит неизбежного конца, но все-таки старик проведет на свободе лишние полчаса. На столько-то у него игл хватит. А может, Аллах пошлет христианину весьма предпочтительную для него в этой ситуации смерть… Уж на это-то покровитель правоверных вполне мог для христианина расщедриться.
В этот момент что-то мелькнуло, и на бывшего чахванжи рухнули два массивных тела. Оказывается, эти твари были не такими уж и тупыми. Пока большая часть имитировала лобовую атаку, двое обошли его сверху, по кромке монорельса. Карим дернулся, попытавшись достать нападающего рукоятью шокера, но его руку перехватила мощная лапа с уже знакомыми крупными ногтями, сильно напоминающими когти, и в следующее мгновение на духанщика обрушилась тьма.
8
Их посадили на отшибе посадочного поля. На самом краю действующего пула разгрузочных карт. В общем-то, диспетчер поступил абсолютно правильно. Раз они сообщили с орбиты, что не собираются ни разгружаться, ни загружать трюмы, то и нечего занимать наиболее близкие к транспортерам карты. Вот только выделенная карта располагалась слишком далеко от Центрального терминала, в здании которого находился и таможенный пост, и администрация порта, и охраняемый пропускной пост. А им, как представлялось брату Томилу, следовало как можно быстрее покинуть охраняемый периметр посадочного поля и добраться до того района, где, по информации агентов принца, видели других представителей этой странной ящероподобной расы.
Откуда они только взялись? Брат Томил всю дорогу ломал голову и мучил компьютер, пытаясь найти хоть что-либо похожее в официальных коммюнике или секретных аналитических справках. Но так и не смог отыскать никакой информации ни на задворках своего мозга, ни в анналах всемирной Сети, ни в архивах Канцелярии Священной конгрегации. Ну не встречалось людям до сих пор никого, хотя бы отдаленно напоминающего подобных тварей. Даже следов подобных контактов не удалось отыскать. И это при том, что, судя по имеющейся информации, сами ящероголовые чувствовали себя в мирах людей вполне уверенно. Чего уж там говорить, если одна из групп даже проникла в строго охраняемый дом наследника правящей династии. Причем до самого момента нападения никто и не подумал, что танцующие перед гостями чаровницы не только не являются подданными султана Кухрума, но и вообще не люди.
Брат Томил едва успел снять мягкие туфли, которые он обычно носил во время перелетов, и надеть более подходящие, как по коридору загрохотали стоптанные каблуки дюжего духовника аббата. Это означало, что и сам аббат где-то поблизости. Брат Томил схватил визитку с документами и, после мгновенной заминки пришпилив на левое плечо стандартный полицейский фиксатор, вылетел в коридор.
Вся компания уже нетерпеливо приплясывала у внутренних дверей центрального шлюза. Аббат, его духовник и Зобейда, как обычно спрятавшая свое лицо за чадрой. Сказать по правде, когда монах замечал в корабельных коридорах ее фигурку, его охватывало двойственное чувство. Несмотря на целибат, он все-таки не был евнухом, и грациозная походка заставляла его поднимать тут же очи к потолку и бормотать про себя какую-нибудь пришедшую в голову молитву. Однако лицо, укутанное чадрой, служило прямым напоминанием того, что произошло в доме принца. И он невольно напрягался, как будто ожидал, что это изящное существо внезапно покажет свои скрытые клыки.
Им еще не разрешили выходить из корабля. Как иностранцы, они сначала должны были получить визу таможенной службы. Но, похоже, аббат решил наплевать на подобные формальности, полагая, что тамга принца имеет гораздо больший вес, чем смазанный штамп, поставленный «срочной» краской на лицевой стороне идентификатора (таможенная служба султаната все еще пребывала в каменном веке, предпочитая использовать краску с ограниченным сроком закрепления вместо электронного кода). Створки дверей с легким шипением втянулись в стены, и (поскольку корабль находился в режиме «посадка в порту», внешняя аппарель шлюза уже была откинута) они двинулись вперед.