И сказка не мила
Шрифт:
— Катя, да не тяни ты меня так, — Настя освободила руку. — Ты чего? Мне холодно, а там дом был. Василиса нормальный мужик, он рыцарям нас бы не сдал.
— Ты в этом так уверена?
— Он обещал мне, — почему-то уверенности у девушки поубавилось. — Он же независимый…. Он никому не служит…
— Независимый, значит служит кому хочет и когда хочет, т. е. когда ему это выгодно, понимаешь?
— Не думаю, что рыцарям меня сдал он.
— Скорее всего, и не он, — согласился Катя. — И потом, то что он к тебе не плохо относится ничего не значит, мне светиться незачем, ты домой вернешься, а мне тут еще работать.
— Прости, я не подумала.
— Не подумал, Настя, старайся даже со мной говорить правильно. И не вздыхай так. Вон там впереди деревня, — указал он. — Там наверняка найдем возможность согреться.
Погреться их пустили в трактир, который почти не пострадал, за комнату хозяин потребовал развлекать гостей весь вечер. Приняв ванную, высушив вещи и пообедав, Настя с Катей принялись играть. Настя справлялась все лучше, но ближе к вечеру стала чаще ошибаться.
— Эй, ты чего? — тихонько спросил Катя, наклонившись к ней. — Да ты вся горишь. Точно, — он потрогал лоб девушки рукой. — У тебя температура.
— То-то я думаю мне не очень хорошо. И что мы теперь делать будем?
— Ты пойдешь спать, а я буду развлекать публику дальше.
Ночью, когда Катя вернулся, Настя спала, но металась во сне и бредила. Музыкант потрогал лоб, жар ни капельки не спал, скорее наоборот.
— Вот ведь непруха, — вздохнул он. — И как же я тебя завтра в таком состоянии поведу?
— Что? — девушка проснулась и стала испуганно озираться. — Где я?
— Тсс, тише, все хорошо, — Катя аккуратно уложил девушку обратно.
— Катя.
— Все будет хорошо, ты поспи, станет легче. Ты справишься, вот увидишь, все будет хорошо.
— Здесь что от простуды умирают? — спросила Настя.
— Да что за глупости, с чего ты взяла? — удивился мужчина.
— Ты так уверяешь меня, что все будет хорошо, что думается о самом плохом, — девушка слабо улыбнулась.
— Тьфу на тебя, дуреха, — улыбнулся Катя.
— Полежу пару дней и буду как огурец, — девушка закрыла глаза.
— Все бы ничего, только вот пары дней у нас нет, — Катя отошел к окну.
Утром, не смотря на все его просьбы и уговоры, музыкантов выставили из трактира.
— Тем более что больной, — заявил трактирщик. — Зачем мне тут зараза?
— Ты как? — спросил Катя. — Можешь не отвечать, сам вижу что плохо, — вздохнул он.
— Нет, я ничего, — поспешила заверить его Настя. — Я могу идти, ты не думай, — но ее сил хватила совсем на немного. — Я передохну немного и пойдем.
— Отдыхай, — Катя присел рядом, обняв девушку за плечи. — Мне даже продать нечего чтобы тебе лекарства купить, — виновато сказал он: — Прости. Я все потратил на одежду, у нас ни скрольчика.
— А за вчерашний вечер тебе не заплатили?
— Вчера мы работали за еду и комнату, — вздохнул мужчина.
— Может платье мое продать? — предложила Настя. — Оно хорошее.
— Платье? — Катя задумался.
— А еще косу мою продать, наверное, можно. Тут парики и шиньоны делают?
— Вроде делают, а ты ее не выкинула?
— Нет, конечно, — вздохнула Настя. — Она на дне моей сумки, поищи парикмахерскую, спроси, может, купят.
— Крашенные волосы, даже не знаю, — Катя достал обрезок косы.
— Они не крашенные, — возмутилась Настя.
— Да брось ты. Хочешь сказать ты натуральная блондинка?
— Натуральная, — усмехнулась Настя и закашлялась.
— Черт, еще и кашель, — покачал головой Катя. — Ты посиди тут, а я схожу, попробую что-нибудь за это выручить.
Ждать пришлось долго. Настя сидела, потом прилегла, положив голову на мешки с вещами, потом снова села.
— Ты как, еще двигаться можешь? — вернулся Катя через пол часа.
— Ты что так долго, я уже беспокоилась.
— Пошли, я нашел нам жилье.
— Жилье? — удивилась Настя. — Зачем нам жилье, лекарство же нужно было.
— Будет тебе и лекарство и кровать на пару дней — улыбнулся Катя.
— А тебе? — испугалась Настя. — Ты меня оставишь одну?
— Конечно, нет, ты что?
— Отрабатывать будешь?
— Не придется, — мужчина улыбнулся. — За твою косичку очень хорошо заплатили, тут оказывается волосы такой длинны большая редкость, да еще цвет оказался редким. Ну и плюс накинули немного за то, что я от сердца отрываю последнюю память о почившей возлюбленной.
— Да в тебе погиб торгаш, — улыбнулась Настя. — А платье не получилось продать?
— Получилось, но за него дали всего ничего, я знаю, что ты косу хотела бы оставить, но…. Прости, мне правда продать нечего.
— Ладно, зато теперь деньги есть.
— Теперь есть, пошли.
Чем ее поили Настя не знала, но уже на третий день утром температуры как ни бывало, горло больше не болело и разрывающий грудь кашель прошел. Пока девушка поправлялась, Катя умудрился немного подработать и всячески Настю баловал сладостями.
— Я тут такую штуку интересную видел, — сообщил он девушке, принеся как-то вечером очередное лакомство. — Хрень какая-то для прически. Хочешь, купим, будешь дома подружек удивлять, я у нас такой никогда не видел.
— Не хочу, — тяжело вздохнула Настя.
— Насть, ты что? — удивился Катя. — Ты из-за косы? Так на твою длину та штука тоже пойдет.
— Да нет, дело не в косе. Отберут у меня штуку твою. В прошлый раз Магдалена мне тоже купил, а ее отобрали, сказали категорически нельзя. Вот скажи, ну что случилось бы, если бы та штуковина у меня осталась? Это же не семена какие-то чужие, не зверюшка, для волос украшение.