И скоро день
Шрифт:
— Но ведь вы не можете вести машину в таком состоянии, — попробовала я поддержать графиню. — Кроме того, на дороге встречаются всякие идиоты...
Он резко прервал меня нетерпеливым жестом.
— Я буду вести машину осторожно, уверяю вас. В это время суток движение затихает. Позвольте пожелать вам обеим спокойной ночи. Кэти, Франческа, я искренне сожалею, что доставил столько неприятностей своей неловкостью. Прошу простить меня.
— Это я должна извиниться перед вами, — холодно проговорила Франческа. — Наши дороги, к сожалению, не в том состоянии, чтобы гордиться ими. Я обязательно велю Альберто разобраться
Не могу объяснить, как ей удалось всего лишь в нескольких любезных словах убедить окружающих, что в происшедшем виноват Себастьяно, — он мог быть нетрезв, невнимателен или просто неаккуратен. Конечно, дорога на вилле была далека от совершенства. На гравии остались проплешины в тех местах, где колеса с силой сдвинули его с места, но только очень большая скорость могла объяснить то, что водитель не справился с управлением.
Себастьяно поцеловал на прощание руку Франчески и прохладно пожал мою. Он старательно избегал встречаться со мной взглядом. Он позвонил на виллу часом позже, как и просила Франческа, чтобы известить о своем благополучном прибытии. Говорила с ним Эмилия. Меня он к телефону не позвал.
6
На следующее утро я проснулась от жгучего желания чихнуть, не потому, что я простыла: просто у меня на лице удобно расположилась кошка. Кто-то невидимый хихикнул, а затем знакомый голос произнес: «Теперь у тебя есть усы. В черно-белую полоску».
Я осторожно убрала из-под носа кошачий хвост и села на кровати. Котенок спокойно устроился у меня в ногах и принялся атаковать мои колени. Я потянулась, чтобы схватить его, но Пит меня опередил и крепко прижал зверька к груди, ласково поглаживая его.
— Джой не хотел нападать на тебя.
— Я испугалась, что он порвет покрывала твоей бабушки. — Я инстинктивно провела рукой по тончайшему шелку, проверяя, все ли в порядке. — Вряд ли графине понравится, если он что-нибудь испортит. Боюсь, тебе придется научить котенка не выпускать свои коготки.
— Может быть, стоит их подстричь?
— Подстричь? — В его глазах мелькнул ужас.
— Ему не будет больно. Гораздо хуже ходить исцарапанным. — Я откинулась на подушки, не в силах удержаться от зевка. — Ах, чертенок, неужели ты не догадываешься, что люди, которые будят своих друзей, пристраивая им на лицо кошку, не могут вызвать к себе нежных чувств?
— Но ты сегодня слишком долго спишь. Мы ведь собрались поиграть в футбол и, кроме того, помочь Дэвиду. Он сказал, что ему никак не справиться одному. Да, слушай, как называются все эти вещи из кладовки, с которыми возится Дэвид?
— Убей меня Бог, если я знаю. — Когда я наконец вчера добралась до своей кровати, было уже поздно, однако сияющая мордашка Пита, лукаво и с надеждой поглядывавшего из-за кошачьего тельца, совершенно обезоружила меня. Он радовался субботе, как и любой ребенок, освободившийся от школьных занятий.
— Теперь усы появились у тебя, — улыбнулась я. — Ладно, бессовестный мальчишка, убирайся-ка отсюда, чтобы я могла спокойно одеться. Я присоединюсь к вам, как только смогу. Кстати, позволено ли мне будет предварительно позавтракать?
В этот момент в дверь постучали, и лицо мальчика стало таким, словно на него натянули отвратительную маску. Я непроизвольно протянула руку, чтобы немного успокоить его. Не дождавшись приглашения, в комнату
— Вы уже готовы позавтракать? — надменно поинтересовалась она. — Сегодня... — тут она увидела Пита, который стоял, спрятавшись за занавесками, и выпалила резкую тираду на итальянском языке.
— Это я попросила мальчика разбудить меня, — вмешалась я. — Благодарю вас, Эмилия, вы свободны. Я спущусь вниз через пятнадцать минут.
— Графиня уже позавтракала около часа тому назад. Я принесу вам поднос в комнату.
Пит не покинул своего убежища, пока за экономкой не закрылась дверь.
— Тебе совсем необязательно уходить прямо сейчас, — обратилась я к нему. — Ты можешь подождать здесь, если хочешь.
— Мне все равно надо отнести Джо, а потом я пойду к Дэвиду. Он должен быть сейчас в своей комнате над гаражом. Ты придешь к нам?
— Как только смогу.
Он выбежал из комнаты, прижимая к себе котенка. Судя по всему, он опасался вновь столкнуться с Эмилией, несмотря на то, что я была рядом и могла встать на его защиту.
Когда я вышла из ванной комнаты, поднос с завтраком уже стоял на столе. При всей своей громоздкой фигуре Эмилия передвигалась совершенно бесшумно, что меня раздражало.
Мои ученые были с головой погружены в работу, когда я присоединилась к ним. Дэвид погружал в раствор свои последние находки. Весь стол был уставлен подносами с неизвестного предназначения пузырьками. Пит уже колдовал возле одного из них. Вокруг все было мокрым, причем, насколько я смогла определить, пол был залит обыкновенной грязной водой.
— Вы как раз вовремя, — отметил мое появление Дэвид. — У нас здесь вот-вот произойдет великое открытие. Никакого обмана, леди и джентльмены, просто ловкость рук.
Он осторожно нагнулся над одним из подносов и достал оттуда кусок ткани площадью около одного квадратного фута. Затем опустил его в миску с чистой водой и тщательно промыл.
— Оп-ля!
Яркие краски засверкали сразу, как только он приподнял эту вещицу над поверхностью воды: мерцающая красная, чистая зеленая и коричневая на фоне изумительной темно-синей. Приглядевшись, можно было заметить очертания женского личика и плеч. На лице выделялись огромные миндалевидные глаза — отличительный признак работ византийских мастеров, а волосы мягкого рыжеватого оттенка поддерживали изумительные скрученные золотые нити. Венок из цветов и листьев обрамлял этот портрет, по крайней мере, Дэвид утверждал, что это самый настоящий портрет.
— Пятый век, если я не ошибаюсь, — благоговейно пробормотал он себе под нос.
— Прекрасно сохранившийся? Вот здесь все истлело... — И я протянула руку к лоскутку.
Надо было видеть выражение его лица, когда он увидел, что мой палец приближается к его находке. Он в ужасе отшатнулся.
— Не трогайте руками! — завопил этот фанатик.
— Я хотела всего лишь показать... Какой же вы, оказывается, брюзга.
— Я удостаивался и худших определений. — Дэвид осторожно завернул только что очищенный портрет в мягкую папиросную бумагу и занялся следующим предметом. Кусочки материи, некоторые с вышивкой, были, конечно, по-своему интересны, особенно те, что побольше размером: на них можно было различить изображения бегущих животных — кошек, зайцев, борзых собак. Я сочла, что для меня это не представляет никакого интереса, да и Пит вскоре заскучал.