И снилось ворону, что был он лисом
Шрифт:
Впрочем, стоит, пожалуй, дать некоторые разъяснения относительно того, что вообще происходит сейчас в Скрытом Листе, и как на месте мальчика с именем приправы для рамена оказался… в общем, я оказался.
Началось всё несколько лет назад, в день поступления Узумаки Наруто в Академию… Хотя нет, это было ещё раньше, двенадцать лет назад, десятого октября… Стоп, что я вру? Началась эта история с того, что Тобирама меня убил… Нет, не так. Самое-самое начало этой истории датируется десятым февраля одного безумно давнего года. Тогда-то я и родился — в смысле, в первый раз.
Так вот, давным-давно, снежным и холодным утром
Признаюсь, я долго смеялся, когда впервые услышал эту историю, а потом постоянно припоминал её Мадаре, который почему-то всегда безумно из-за этого смущался и начинал на меня рычать. Но лично я ничего плохого в ней не видел — я всегда любил брата, казалось, с самого первого своего вздоха, и имя, которое получил от него в качестве первого подарка, всегда носил с удовольствием и гордостью. Именно поэтому сейчас я вновь Изуна, а вовсе не какой-то там Наруто, даже несмотря на то, что теперь я… Но ладно, обо всём по порядку.
Я вырос, окреп и возмужал в великом и могучем клане Учиха, был надёжной опорой для своего старшего брата, нашего лучшего предводителя. На протяжении многих лет мы вместе сражались против бессчётных противников, но особенно часто — против этих Сенджу. Мадара всегда брал на себя Хашираму, своего несостоявшегося первого и последнего за пределами клана друга, ну а я — его младшего брата, Тобираму. Поначалу для нас обоих это было своего рода обязанность, но со временем наша вражда стала такой же чистой и искренней, как и у старших братьев.
Не могу отрицать: это было потрясающе. Сражения с этим напыщенным альбиносом были в моём списке любимых занятий на почётном втором месте после тренировок с Мадарой. Мы каждый раз так самозабвенно рубились, так наслаждались процессом, нашими танцами с обнажёнными клинками, что со временем стали одними из самых близких людей друг для друга (смешно, наверное, звучит, но это и в самом деле так; я уже замечал, что с врагами порой возникает связь даже более сильная, чем с друзьями). А потом в один далеко не прекрасный день произошло то, что было закономерным следствием из наших постоянных стычек: я погиб.
Вот я говорю, что это было закономерно, хотя на самом деле кривлю душой — конечно, я знал, что наша долгая дуэль должна рано или поздно закончиться смертью одного из дуэлянтов, но что этим кем-то стану я, совершенно не ожидал. Что я ощутил, когда клинок Тобирамы пронзил меня насквозь? Обиду, в первую очередь, беспокойство за брата (я догадывался, каким тяжёлым ударом моя смерть станет для Мадары), чувство униженного достоинства… и самую чуть — печаль. Но умереть от руки своего лучшего оппонента было не самым худшим вариантом, а потому я, отдав брату глаза, со спокойной совестью отошёл в мир иной.
И не тут-то было. Уж не знаю, чем это заслужил, но из блаженного небытия меня самым неожиданным образом выдернул почтенного вида старец с длинной бородой и несколько настораживающими рогами. Довольно долго он смотрел на меня, а я почему-то всё никак не мог решиться потребовать объяснений.
Молчание
— Да, ты подходишь.
После этого я вновь провалился во мрак, но не такой как прежде — теперь где-то на периферии сознания мелькали вспышками какие-то события, люди, места, однако я никак не мог зацепиться за них. Время и действие проносились мимо меня, не касаясь разума — до одного дня, когда я внезапно почувствовал, что вновь жив. Это было странно, после стольких лет (лет ли? тогда я ещё не знал, сколько времени прошло с моей смерти) однако я был уверен, что не ошибся.
Моим первым за долгое время полноценным ощущением стало падение и тупая боль в затылке, от которой в голове загудело. Я осознал, что лежу, крепко зажмурив глаза, на твёрдой земле, а вокруг меня собралось три человека, обеспокоенно перешёптывавшихся между собой. Не торопясь вставать, всё ещё не до конца осознавая произошедшее, я открыл глаза — и увидел себя.
Вначале, признаюсь честно, испугался за состояние собственного рассудка; затем подумал, что, видимо, каким-то немыслимым образом вновь стал ребёнком и смотрю в зеркало. И только потом понял, что надо мной склонился совсем другой мальчишка, но похожий на меня в детстве настолько, что просто словами не передать. При этом всё в нём, от чёрных глаз до надменно вздёрнутого носика, прямо-таки вопило о принадлежности мальчонки к клану Учиха — вот только я, хоть повторно убейте, этого ребёнка совершенно не помнил. Пока же я его пристально рассматривал, стараясь сообразить, кто из клана умудрился родить такого подозрительно похожего на меня паренька, он открыл рот — ох, лучше бы он этого не делал!
— А ты как обычно, придурок, — высокомерно бросил мальчик и, развернувшись, зашагал прочь.
От такого хамства я просто опешил и резко сел на земле.
— Послушай-ка!..
— Наруто! — прорычал кто-то прямо у меня над ухом. — А ну немедленно отстань от Саске-куна!
Повернувшись, я увидел присевшую рядом со мной на корточки и весьма красноречиво потрясавшую кулаком девочку лет шести со светлыми волосами и большими голубыми глазами. За её спиной жалась вторая девчонка, розоволосая и зеленоглазая.
С непривычки мозг туго соображал, а потому, поглощённый наблюдениями, я далеко не сразу осознал три весьма очевидных факта: эта мелкая собралась бить меня (меня, Учиху Изуну!), при этом она использовала по отношению ко мне в качестве клички название приправы для лапши, но что самое худшее — я, чёрт возьми, каким-то образом попал в тело ребёнка!
— Как ты меня назвала? — всё ещё туго соображая, я начал с самого простого вопроса.
— Наруто, — проговорила блондинка, поглядывая на меня с подозрением. — Тебя так зовут, придурок.
— Не понимаю, чем вызвано систематическое употребление в мой адрес эпитета «придурок», — теперь обе девочки уставились на меня так, словно увидели вживую Кьюби. — Кроме того, вы, по всей видимости, что-то напутали. Моё имя Изуна.
— Изуна? — блондинка опустила кулак; выглядела она уже обеспокоенно. — Эй, Наруто, это опять твои глупые шуточки?
— Он ведь упал, Ино, — негромко заметила вторая девочка. — Похоже, он сильно ударился головой.
— Да, наверное, — согласилась с ней подруга. — Я сбегаю за учителем.