И вся федеральная конница
Шрифт:
– Но что это?
– Кто знает, – безразлично произнес Блай. – Эти люди вечно что-нибудь придумывают.
– Я – последний в роду!
Не знаю, с чего это меня вдруг потянуло на откровенность. Видимо, некоторые вещи просто невозможно удержать лишь в себе.
– Замок темных эльфов – это как бельмо на глазу. Хотя, – горько усмехнулся я, – мы были хорошими соседями, лис не грызет кур там, где вырыл нору. Но местный советишко магов рассудил иначе – и под прикрытием их щитов и фаейрболов ландскнехты эрцгерцога Рудольфа ворвались… – Я замолчал, не договорив.
Снова и снова, и снова… вечером
Никакой засады не было – те, кто пришел, сочли, что убили всех. И были почти правы.
– В тот день я потерял свою семью. Отца… матерей… – я против желания улыбнулся, поймав откровенное недоумение во взгляде мальчишки-великана, – все верно, ты не ослышался. У отца было четыре жены, а у темных эльфов не принято говорить, кто является истинной матерью. Еще были братья… сестры… знаешь, человек, мы очень весело грызлись меж собой… до того дня… пока я не остался один. До того дня… и не представлял, что я их… люблю… любил.
Маги со своими наемниками поработали отлично – нашли все «секретки», потайной ход был обрушен по всей длине. Они очень старались, и в том, что в роду все же остался выживший, их вины не было. Они – старались.
Их вина была совсем в другом.
Я задумчиво покрутил в руке чарку – отблески костра ярко-ало вспыхивали на чеканном серебре.
– А что было потом ?
– Потом? Потом дядя забрал меня к себе. Мне надо было многому научиться, и, кроме того, месть – она сродни вину, ей нужно время, чтобы дозреть. Но тут важно не упустить момент, не передержать. Не забыть о том, что люди живут мало, а отыгрываться на потомках виновных… не тот вкус, совсем не тот. – Я резко, одним глотком допил вино и отшвырнул чарку. – Кис-слятина!
– Вы… убили всех? Я мотнул головой.
– Нет. Говорю же – вы, люди, живете мало. А век наемного солдата еще скоротечнее. Но я тоже… старался. И еще – мне очень хотелось узнать, как оно было: тогда, в тот день…
Он давно уже отошел от дел – когда-то простой ландскнехт, дотянувший лямку до капитана… седой толстяк, грузно навалившийся на «пламенеющий» по-лугорник. "Ждал тебя, – говорит он, – давно уже, с тех пор как узнал про эрцгерцога. Видно, я в твоем списке сильно не первый? " «Расскажи, – шепчу я, – расскажи… ну же! Похвастайся, что ты делал там, в замке. Про сестру, ту, в синем платье… ну же, давай!» А старик только усмехается в усы.
«Не знаю, что набрехали тебе остальные, – сипло бормочет он, – но из твоей родни живым не дался никто. А девчонка… убила семерых, прежде чем ее достали. Думаешь, эти псы бы осмелились… они и к мертвой-то подойти боялись, даже маги. За пять золотых, – усмехается старик, – я взялся снести ее во двор, к остальным, других смельчаков не сыскалось».
Потом он резко вскидывает меч и – откуда силы взялись! – раскручивает фламберт в шипящую «мельницу».
«Руки помнят, помнят, – тихо говорит он, – но какой же тяжелый, зараза. Давай, – рычит старик, – ну же, подходи! Пока я еще могу сыграть свою последнюю игру!» И я подхожу, спокойно, не торопясь. Это ведь совсем просто – человек дряхл, пот застит ему глаза. Одно лишь нарочито медленное обманное движение, и смертоносное лезвие рассекает пустоту, и его не вернуть, слишком велика инерция удара. А я уже рядом, бью граненым шипом точно в висок, и старик, так и не выпустив из рук меч, оседает на дощатый пол – улыбаясь!
– Но, – вслух произнес я, – так и не узнал!
– Вот, значит, как. – Валлентайн, нагнувшись, подобрал здоровенный сук… задумчиво глянул на него… сломал и бросил половинки в начавший затухать костер. – И поэтому вы стали… тем, кем стали?
– Нет, ну что ты… я стал тем, кем и должен был стать! Не так уж много дорог проложили для нас боги в этом Мире. Я просто взял резкий старт, приобрел хорошую репутацию… специалиста… пусть и со странностями.
– Со странностями?
– А ты не слышал? – удивился я. – Ах, ну да… я не трогаю детей. Это даже в анекдот вошло: почему с На… с Белоу нельзя заключать контракт на детей. Он берет деньги и даже выполняет – но сначала ждет, пока они вырастут.
– Да уж, шуточка что надо… веселая.
Сам Баллентайн, однако, веселым отнюдь не выглядел – с куда большим на то правом юного великана можно было бы назвать «всерьез озабоченным». Странно – ведь шашлык из куропатки даже на мой вкус казался вполне съедобным.
– Желаешь отойти в кусты?
– А… – недоуменно глянул на меня Тимоти, – в кусты? Зачем?
– Выглядишь ты очень задумчивым, – пояснил я. – Мой же опыт подсказывает, что у людей подобное выражение лица чаще всего свидетельствует о неладах с желудком.
– А-а… нет, мистер Белоу, с пузом-то у меня порядок, – для вящей наглядности Валлентайн несколько раз хлопнул по упомянутой части тела. – Я и впрямь крепко задумался… о тех, на дороге.
– Первый убитый? – понимающе спросил я.
– В смысле… а, понял. Нет, мистер Вайт, не первый… доводилось. Я другое все пытаюсь сообразить… эти южане… они себя неправильно вели. Так, словно, едва увидев нас, уже собрались драку затеять.
– Вот как… – протянул я. – Даже ты заметил. Что ж, хвалю за наблюдательность, мистер Валлентайн. Ты совершенно верно подметил: эти конфедераты с самого начала отнеслись к нам… с явно незаслуженным, я бы сказал, подозрением. Оно было бы ннолне объяснимо, покажись я им в своем естественном облике, однако к светлым эльфам на Юге отношение совсем иное… обычно. Куда более трепетное, чем во многих иных местах. До войны я неоднократно наблюдал это, а зачастую и пользовался сам.
– Ну, – неуверенно начал Тимоти, – может, этот лейтенант и в самом деле не любил эльфов ?
– Может быть, – согласился я. – Однако поставить на это и продолжить наше путешествие к Чанселорсвиллю представилось мне слишком уж рискованным.
– Мистер Вайт, а что вообще за место, этот Чанселорсвилль? Форт вроде Самтера?
– Сомневаюсь. Последний раз я проезжал по этим краям в 59-м. Тогда жилище мистера Чанселора являло собой всего лишь дом, весьма одиноко расположившийся на перекрестке нескольких лесных дорог. Конечно, есть вероятность, что за прошедшие годы его хозяин успел раздобыть джинна, специализирующегося на фортификации…
– Но тогда…
– Стратегическое местоположение. Приходилось слышать, Валлентайн? Крепость должна стоять там, где в ней имеется нужда, в противном случае толку от ее стен попросту нет. Постройте форт в Антарктиде, и вам придется до следующей Эпохи ждать, пока хоть кто-нибудь удостоит ваши укрепления вниманием. Хотя, конечно, – подумав, добавил я, – учитывая параноидальные наклонности сородичей бригадир-лейтенанта и, не в обиду будет сказано, человеческую глупость, вполне возможно, что срок ожидания будет меньшим… если представители упомянутых мной рас вообразят, будто крепость в столь неподходящем для нее месте защищает нечто ценное.