И залпы башенных орудий...
Шрифт:
— Ты уже мылась? — спросила она. — Я прокоптилась, как шашлык!
Она долго плескалась под душем, а Варя все это время сидела на кровати и вздрагивала от корабельных шумов.
Наконец Дана вышла, полотенцем вытирая мокрые волосы. Она была голая, и это Варю почему-то обидело.
— Чего ты ждешь? — удивилась Дана. — Иди мойся! Виктор скоро придет.
— А… как? — растерялась Варя.
— А так! Ладно, ладно, сегодня ты первая!
Ничего окончательно не решив, совершенно запутавшись в переживаниях, Кутейщикова скрылась в душевой кабине. Использовав три водных лимита, она вышла со спокойным сердцем, решив перевалить проблему выбора на плечи Виктора.
Дана уже лежала на кровати, одну руку положив на крутой изгиб бедра, другой подперев голову.
— Ложись, — похлопала Дана по постели. — Я только сейчас поняла, до чего ж устала…
Варя отряхнула волосы и легла, закинув руки за голову и чувствуя, как соски набухают и твердеют.
— Я не знаю, как поступить правильно, — призналась она.
— Думаешь, я знаю? — фыркнула Дана. — Тсс!
Чмокнула перепонка — это вернулся хозяин каюты.
— Жизнь моя! — с чувством произнес Середа. — Иль ты приснилась мне, зараза?
Варя, сдерживая дыхание, слушала, как Виктор раздевается, швыряя вещи в утилизатор, потом полилась вода в душе. Она вздохнула. А вдруг он меня выгонит?! Да нет, с чего бы? Ну, вредная была… Но не наказывать же за это!
Вода в душевой стихла, девушка с замиранием прислушивалась — вот Виктор вытирается… Вот он причесывается перед зеркалом… Идет сюда!
Стук сердца заглушал шаги. В спальню вошел Виктор, голый, мускулистый, с мокрыми, гладко прилизанными волосами. Он резко обернулся, почуяв чье-то присутствие, и растерялся, обнаружив сразу двух прелестниц.
— Привет… — прошептала Варя.
— Приве-ет! — пропела Дана.
— Привет, — сказал Виктор.
Он забрался на кровать, наклонился и поцеловал — сначала Варю, потом Дану. Варвара протянула к нему руки, обняла и прижалась к нему.
Что изменилось? Она не понимала. Почему все стало другим? Ответа не было. Но она и не искала его сейчас — и без того ей было хорошо.
— Я… — выговорил Виктор, задыхаясь. — Люблю тебя!
— Я тоже… — прошептала Кутейщикова, с изумлением понимая, что говорит истинную правду.
Глава 26
ОПЕРАЦИЯ «ЗЕРКАЛО»
Кончилась осень. Москву завалило снегом — это было необычно, сугробы лежали на улицах, оттеняя черные развалины. Сверху Москва больше смахивала не на мегаполис, а на систему поселков, но раны постепенно затягивались. Пройдет время, и Теплый Стан сольется с Перово и Люблино, со всеми очажками недобитого города.
Резиденцию Верховного координатора перенесли в здание Всемирного Совета. Сначала все убрали, проветрили, продезинфицировали и перенесли. Середа любил бродить по громадному зданию, заглядывать в огромные залы, где поселилось эхо. Места здесь хватало, чтобы разместить бездомных москвичей, и потихоньку конгресс-холлы на пять тысяч мест заполнялись спальными мешками, киберкухнями, ревом мелюзги и криками детворы постарше. А Координатору в поисках тишины и покоя приходилось возноситься на самый верх, под своды обзорных площадок. Там только ветер свистел, навевая грусть и способствуя плавному течению мыслей. Оттуда, с полуторакилометровой высоты, хорошо была видна Москва. Люди упорно восстанавливали древнюю столицу Евразии. Правда, из Города Совета удавалось рассмотреть лишь тяжелые машины — оранжевыми букашками ползали они по снегу, оставляя за собой гладкие черные полосы. Это были первые следы возрождения.
…В одном из залов Совета смонтировали персональную станцию Д-связи, здесь-то Координатор и находился с самого утра.
Он сидел один в просторном отсеке, за столом-пультом, а перед ним светилось полукружие экранов. Лица флагманов и капитан-командоров, планетарных координаторов и прочих должностных лиц глядели с Д-приемников на Середу и ждали начальственного слова. Копаныгин в это время находился на планете Аврора, в системе Тау Кита, профессор Вайнштейн обретался на Венере, в Венусборге, остальные тоже, кто где. Но всех их соединял сверхсекретный канал связи со Ставкой Главнокомандующего.
— Начнем, — сухо проронил Середа.
Обведя взглядом экраны, он остановился на Михаиле.
— Флагман, вам слово.
Копаныгин солидно откашлялся и начал:
— Силами Второй и Пятой эскадр системы Тау и УВ Кита зачи… освобождены. Два эсминца себумов захвачены, остальные боевые корабли вескусианского флота уничтожены или выведены из строя. Что еще?
— Потери были?
— Были… — нахмурился Михаил. — Мы потеряли эсминец и эскадрилью истребителей.
— Ясно. Профессор Вайнштейн… Я просил вас подготовить что-то вроде небольшого доклада о материнской планете себумов, о Вескусе…
— Да-да! — оживился профессор. — Я готов!
— Слушаем вас.
Вайнштейн торопливо осушил стакан кваса.
— Итак, Вескус, — внушительно произнес он. — Мы допросили более двух тысяч пленных себумов и узнали об их цивилизации больше, чем за все предыдущие годы. Взгляните на карту!
На экране появились полушария планеты Вескус — голубой цвет преобладал, только по экватору тянулась полоса суши, а к северу и югу океаны рябили архипелагами островов.
— Мировой океан Вескуса, — проговорил голос профессора за кадром, — занимает почти девяносто процентов поверхности планеты. Но он мелок, глубина почти нигде не превышает сорока, семидесяти метров. В редких впадинах дно опускается почти на полкилометра. Течения разносят тепло с экватора к приполярным областям, поэтому температура воды повсюду колеблется от плюс двадцати пяти до плюс тридцати.
Предки себумов были морскими… м-м… назвать их пресмыкающимися было бы неверно… Да и вообще, классифицировать их трудновато. Земноводные? Да. Но есть в себумах и нечто от простейших, например, почкование. Обращает на себя внимание дублирование внутренних систем организма. Так, себумы полихордны, у них три позвоночника, как бы оплетенные сферической сеткой хрящей-тяжей. У себумов не один мозг, а два — передний и задний цереброиды, две воздухополости… У нас, впрочем, тоже пара легких… И две сердечно-сосудистых системы.
Себумы полностью терраформировали свою планету. Еще две тысячи лет назад на Вескусе было два больших материка, теперь они рассечены на острова. Можно сказать, что основной вескусианский пейзаж — это бесконечное повторение лагун, озер, проток, в обрамлении атоллов, песчаных кос и перешейков. Большую часть жизни себумы проводят в воде. Кстати, планету свою они так и называют — Эсс-Усс, что означает «Большая Соленая Вода». К нам это название пришло через кхацкхов, так в нашем языке возникло слово «Вескус».