Идеальная пара

Томас Шерри

Герцог прекрасно понимал, что леди Тремейн не желала ввязываться в авантюру, которую затеяла ее мамаша. По-прежнему тасуя карты, он молчал; ему было очень любопытно, как хозяйка продолжит беседу.

– Может быть, вы не откажетесь сыграть несколько партий с ее мужем? – спросила наконец миссис Роуленд. – Джиджи пока не знает, удастся ли ей найти время на поездку, поэтому он может приехать вместо нее.

– Она замужем? – Герцог прикинулся, что страшно удивлен.

– Да, уже десять лет. Ее муж – наследник герцога Фэрфорда. – В ее словах звучала гордость. Гордость и толика отчаяния.

Мысленно

улыбнувшись, Лангфорд протянул карты Виктории, чтобы она сняла колоду.

– Признаюсь, я озадачен, – проговорил он. – Когда вы порекомендовали мне вашу дочь, я предположил, чуо она свободна от всяких обязательств и ваш интерес к моей скромной персоне продиктован желанием приобрести для нее друга в моем лице.

Виктория уставилась на гостя так, будто он попросил ее раздеться догола. В какой-то степени он действительно срывал покровы – с ее души. Она принялась теребить камею у горла, словно ей жал воротничок.

– Ваша светлость, уверяю вас… Ах, как вы могли такое подумать?! Я…

– Полно, полно, миссис Роуленд! – Он еще не забыл, как говорить с дамами. – Матери, которые пускаются на хитрость, чтобы удачно выдать замуж своих дочек, преследуют пусть и не самую возвышенную, но все же весьма достойную цель. Хотя лично мне кажется, что ваша дочь и без того очень даже удачно устроила свою жизнь. Тогда зачем же вы так настойчиво искали моего общества? Почему подстерегали меня у своей калитки и пообещали составить мне компанию в занятии, которое презираете от всей души?

Ответом ему была оглушительная тишина.

– Ваша ставка, миссис Роуленд, – напомнил герцог. Она молча положила три шоколадки на салфетку в середине стола. Он сдал ей карту рубашкой вверх, а себе – рубашкой вниз. Жалкая пятерка пик. Следующие две карты он сдал рубашками вверх.

Виктория накрыла карты ладонями, но не взяла их. Щеки ее рдели густым румянцем.

– Я отвечу на ваш вопрос прямо сейчас, милорд. Мой ответ смутит и вас, и меня – собственно, я уже готова провалиться от стыда, – но вы вправе знать правду. – Она провела языком по нижней губе, потом снова заговорила: – А правда состоит в том, что я по горло сватовством. Поэтому присмотрелась к своему окружению, пришла к выводу, что мужа лучше вас мне не найти.

Герцог вздрогнул от неожиданности. Слова хозяйки прозвучали как гром среди ясного неба.

– Я уже пять лет наблюдаю, как вы прогуливаетесь мимо моего дома каждый день – и в хорошую погоду, и в ненастье, – продолжала Виктория, гипнотизируя герцога взглядом. – Каждый день я жду, когда вы; покажетесь из-за поворота, где растет фуксия. Я провожаю вас глазами, до тех пор пока вы не скроетесь из виду за живой изгородью сквайра Райта. А потом думаю о вас.

Он знал, что она лжет – это было так же верно, как то, что королева завела шашни со своим слугой Джоном Брауном. Но все же ее слова тронули Лангфорда. Перед глазами у него возникла картина: миссис Роуленд с разметавшимися по подушке волосами лежит ночью в постели, горько сетуя на свое одиночество и изнемогая от тоски по мужчине… По нему, Лангфорду.

– Но я только, сейчас набралась мужества перейти от мечтаний к делу, – говорила Виктория, и ее голос был нежен, как весенняя ночь. – Я уже не молода.

Поэтому я сразу отказалась от уловок юных девушек и решила действовать прямо. Надеюсь, я не обидела вас своей бесцеремонностью.

Лангфорд нечасто терялся в сложных ситуациях, но сейчас все-таки растерялся и ему не сразу удалось вспомнить об истинных намерениях миссис Роуленд. Думая о нем, она всего лишь прикидывала, как бы добыть для своей дочурки вожделенную корону с земляничными листьями.

– Но почему именно я? – Услыхав собственный голос, герцог невольно поморщился. Не голос, а воронье карканье. В смущении откашлявшись, он продолжал: – Простите, если я вмешиваюсь не в свое дело, но вы очень привлекательная женщина, к тому же не стесненная в средствах. Стоило вам только обмолвиться…

– И на меня бы стаями слетелись дамские угодники и альфонсы. Отчасти именно желание избавиться от них и привело меня обратно в Девон, – резонно возразила Виктория. – Что же до вашего вопроса, то, наверное, здесь сказалось влияние вашей покойной матери.

Герцог в изумлении уставился на собеседницу:

– Моей матери?!

Его мать скончалась от брюшного тифа через четыре месяца после того, как ушел из жизни отец. Поживи она подольше, он, наверное, вел бы не столь беспутную жизнь. Хотя бы для того, чтобы оградить ее от таких, как Карой Грейс.

– Мне стыдно, что в день нашей первой встречи я ввела вас в заблуждение, притворившись, что не знаю, кто вы такой. – Миссис Роуленд наконец-то взглянула на свои карты и бросила их на стол. Вот смотрите… Ровно двадцать одно очко. – Так вот, хотя мы не были представлены друг другу, но я знала вас много лет. Девушкой я жила в этом самом доме. Помню, как мне случалось мельком увидеть вас, когда вы приезжали домой на каникулы.

Лангфорд взял щипцы для сахара, которые она ему протягивала, и отдал ей три шоколадки из своего лоточка.

– Но как же вы познакомились с моей матерью?

– В шестьдесят первом году я помогала проводить благотворительную ярмарку под патронатом вашей уважаемой матушки. Я ей понравилась и по ее настоянию стала каждую неделю приходить на чай в Ладлоу-Корт. – Миссис Роуленд печально улыбнулась. – В домашней обстановке она показалась мне великодушной и в то же время совершенно обыкновенной – обыкновенной, потому что у нее, как и у всех женщин, сердце болело за мужа и за сына. Тогда я этого не понимала, но теперь, оглядываясь назад, я вижу, что она была бесконечно одинока. Из-за плохого здоровья мужа она постоянно жила в провинции, где у нее почти не было друзей и еще меньше развлечений, которые она могла себе позволить, не боясь прослыть бесчувственной к страданиям его светлости.

Герцог смотрел на Викторию во все глаза; теперь он уже не знал, по-прежнему ли она сочиняет небылицы или говорит правду. Но ему очень хотелось, чтобы ее слова оказались правдой. Он много лет ни с кем не говорил о матери… о родителях. Никому даже в голову не приходило заговорить с ним на эту тему. Зная, какую развеселую жизнь он ведет, все полагали, что он ужасно обрадовался, когда умерли его родители.

Миссис Роуленд взяла одну из шоколадок в прозрачной обертке и провела по ней пальцами – бумага тихо зашуршала.