Идеальное свидание

Серпента Евгения

Вечером приехала Ринка, и я ей обо всем рассказала.

— Не знаю, Дин, — вздохнула она. — Я бы на твоем месте дала ему шанс. Но я не на твоем месте. Я на гребаном своем.

— Боюсь, — честно призналась я. И ей, и себе.

— Влюбиться боишься?

— И влюбиться тоже. Но больше боюсь пойти на поводу у тела, как это ни глупо звучит. Вспоминаю, как все это было в клубе… Хочется махнуть на все рукой и сдаться. Повторить. Хотя понимаю, что повторить не получится. Боюсь разочарования, которое неизбежно.

— Мне кажется, в этом как раз твоя стратегическая ошибка, — задумчиво

сказала Ринка. — Ты заранее настроена на разочарование, потому что не будет «как тогда». Я бы отталкивалась от того, что при любом раскладе в постели будет хорошо. Хотя бы уже потому, что он знает, как надо. Возможно, как-то по-другому, но все равно хорошо. Каждый новый мужик — это лотерея. Даже самый идеальный и прекрасный может оказаться полным лузером в сексе. А с ним ты гарантированно получишь премиум. Проверено.

— И в этом тоже засада, — не согласилась я. — Допустим, премиум. Но мне этого мало. Просто секс я уже переросла.

— Больше похоже на юношеский максимализм: или все, или ничего. Сказать, как это выглядит со стороны? — она взяла мою чашку с кофейной гущей и перевернула на блюдце. — Ты слишком загоняешься, Дина. И это выдает тебя с головой. Если человек долго не может принять решение, это означает, что внутри он его уже принял, но ему никак не сделать первый шаг.

— Какая разница?

— Большая. Ты либо отказалась от чего-то и забила, либо хочешь, но боишься. И придумываешь массу причин, почему тебе это не нужно.

— Так я и не спорю. Хочу, но боюсь.

Ринка подняла чашку, изучила внимательно разводы на стенках.

— Это все, конечно, глупости, но иногда получается любопытно. Кофе.

— Я в это не верю.

— Я тоже. Если ничего не сбывается, просто забываешь. Но иногда сбывается. И тогда думаешь: черт, а может, и правда?

— Совпадение, — не сдавалась я.

— А то, что Щукин пришел к нам работать и ты его узнала, тоже совпадение?

— Сергеич, Славка, Щукин, я. Ты для нас общее звено. Так что не совсем, конечно, совпадение, но…

— Смотри, — Ринка провела длинным алым ногтем по одной завитушке. — Вот эта линия означает неожиданный поворот судьбы.

— Да под это что угодно подвести можно. Любое событие.

— Значит, не хочешь дать ему шанс?

— Н-нет, — и снова запинка меня выдала.

— А… вам?

— Рина, — внезапно закралось нехорошее подозрение, — а это не он тебя прислал? Парламентером?

— Нет. Мне просто не хочется, чтобы ты потом пожалела. Я понимаю, в нашем возрасте глупо размениваться на заведомо невыигрышный вариант. Но у нас есть неоспоримое преимущество перед малолетками. Мы уже знаем, чего хотим. Нам не нужно много времени, чтобы понять: не получилось. И мы можем сказать об этом вслух, а не надеяться, а вдруг со временем наладится. И не смотри на меня так. Я прекрасно понимаю, о чем ты думаешь. Если я такая умная, почему до сих пор Комарова. Потому что сейчас мне это удобно, только и всего.

Она посидела еще немного и уехала, а я налила бокал вина и забралась в ванну. И, разумеется, тут же пискнул телефон. Сообщение пришло с незнакомого номера, но у меня не было сомнений, от

кого оно.

«Дина, пожалуйста, давай встретимся».

«Нет, — я спихнула локтем в воду бокал и чуть не утопила телефон. — Я все сказала. С тех пор ничего не изменилось».

Подождала немного, отложила телефон, выловила бокал, поставила на стиралку. Будет ванна с винной добавкой. Что-то подсказывало: Щукин не отстанет.

Окей. Продолжай. Либо тебе надоест, либо… надоест мне. Отбиваться.

От этого намека на компромисс я даже повеселела немного. Как будто беспросветную тьму прорезал тонкий лучик.

Утром я просмотрела миллион вакансий на хедхантерских сайтах и раскидала свое резюме. А потом выловила на одной из фрилансерских бирж заказ на статью об элитной недвижимости. Когда ты умеешь писать, тема уже не имеет значения. Главное — найти нужную информацию, скомпилировать или проанализировать. Этот скилл у меня был прокачан по восьмидесятому левелу. Поисковики сходили с ума от моих запросов и забрасывали самой противоречивой контекстной рекламой.

Пока писала, снова привезли цветы. На этот раз семь коралловых роз. Плюс большую коробку конфет.

Цветочки, конфетки — как мило. Это сарказм, если что.

— Щукин, отстань! — потребовала я в мировое пространство, прислушиваясь к интонации. Категоричности в ней явно не хватало.

Текст шел туго. Потому что я то и дело застывала, глядя в окно. А рука тянулась к коробке.

Зараза, вкусные конфеты!

Глава 18

Пробежала неделя. Работу я так и не нашла, зато написала десять статей на самые разные темы. А еще зарегалась в Дзене и залила туда пяток душещипательных рассказов, написанных когда-то под настроение. Их мгновенно завалили дерьмом — и откуда только набежали? Это было обидно, но прагма подсказывала: в данном контексте чем больше комментариев, тем лучше. Вполне тянуло на монетизацию.

Щукин не сдавался. Каждый день мне приносили цветы и конфеты. Каждый день он писал мне и настырно предлагал встретиться. Сначала я отказывалась, потом перестала отвечать. Но почему-то так и не забанила его. И не закинула номер в черный список.

Читерство чистейшей воды.

У меня кончились вазы и трехлитровые банки. На принтере высилась башня из распечатанных конфетных коробок.

Бездна фантазии, злобно урчала я, протягивая руку за очередной конфетой. Надо бы весы вытащить из-под ванны. А то сидишь вот так за компом в пижамных трусах, жрешь, никуда не выходишь, а потом хоба — пять лишних килограммов.

Щукин телепатограмму принял и на следующий день прислал пироженку в прозрачной коробочке. С прицепленной сверху орхидеей. Выглядела эта сволочь так аппетитно, что не проглотить было просто нереально. Хорошо хоть цветочком не закусила по инерции.

«ПРЕКРАТИ!!! — написала, облизывая пальцы. И соврала вдогонку: — Я уже поправилась на три кило».

«Прекрасно! Я люблю толстых женщин. Завтра пришлю торт».

Вот же гадина!

«Я не буду открывать твоим курьерам».

«Ну и не открывай. Я сделаю приписку, что можно оставлять на коврике под дверью».