Идефикс. Пакт о самосожжении
Шрифт:
Ему очень хотелось верить, что девушка понимает, о чем он говорит. По крайней мере, ее молчание давало на это большие надежды. Какое-то время Вика отрешенно смотрела в окно, и лишь дрожащие пальцы, нервно теребящие застежку молнии на спортивной мастерке, выдавали ее внутреннюю борьбу.
– Наверное, я должна извиниться.
«Наверное» неприятно резануло ухо, но Данил решил ее не перебивать, и так понимая, насколько тяжело ей было признавать свои ошибки.
– Я не хотела, чтобы так вышло. А тем более, не хотела тебя обманывать. Это был просто поход в клуб. Парни просто угостили нас коктейлями, я что, отказываться должна была?
Мужчина не смог сдержать улыбки, Вика улыбнулась ему в ответ.
– Мы «гуд»?
– Разве это называется не «развести на деньги»? – Ему даже стало немного жаль парней, которые потратили вечер впустую, пытаясь споить умудренных клубной жизнью красавиц.
– Нет, я думаю, это означать принимать посильную помощь от благородных меценатов.
– Будь только с этим осторожней, – многозначительно вскинул бровь Данил, – всякому альтруизму может наступить предел.
Вика лишь согласно кивнула, улыбнувшись немного грустно и виновато. Конфликт был исчерпан, оставив после себя только странное опустошение, холодящее в груди где-то в области сердца. Всю дорогу домой они молчали, стараясь не смотреть друг на друга, борясь с чувством неловкости. Но в этой тишине хотя бы не было недосказанности.
Но оказавшись наконец дома, Данил не смог отрицать едва ощутимые перемены, произошедшие с его уютной холостяцкой квартирой – та словно ожила, став не просто просторной коробкой, с надежными замками, где можно было отдохнуть от внешнего мира. Теперь у нее появилась душа. С возвращением Вики в эти стены вернулся уют, какое-то мистическое тепло, дающее чувство защищенности. Он не понимал, почему беспорядок и куча девичьего хлама сейчас вызывали у него такое умиление.
– Я рад, что ты вернулась. – И это было чистой правдой.
– Я рада вернуться. – Она подошла ближе, приобняв его за талию и приподнявшись на носочках, чтобы поцеловать. – И когда у меня перестанет так адски болеть голова, я тебе это докажу.
Когда девушка скрылась в ванной, Данил некоторое время задумчиво вертел в руках свой телефон, не уверенный в том, что собирается сделать. Но все же открыл список звонков, зацепившись взглядом за номер Насти. Ему стоило оставить девушку в покое, но его не отпускало чувство тревоги. Как бы безобидно не выглядел тот паренек, его поведение говорило о серьезных психических проблемах. И если Настю все устраивало, то он сам не хотел стать объектом его мании, а тем более, позволить ему преследовать Вику. Если угроза была реальной, стоило узнать о ней побольше.
5
Несмотря на обеденное время, в кафе было немноголюдно. Не удивительно, ведь небольшое открытое патио затерялось среди узких улочек старого города, в самый разгар лета укрытое от любопытных глаз плотным занавесом из вьющегося зеленого плюща с редкими, но крупными гроздьями сиреневой глицинии. Запах свежезаваренного кофе здесь смешивался с нежным цветочным ароматом, что придавало этому месту какое-то особое очарование. Немного фантазии и шумный озабоченный мегаполис исчезал, давая передышку от душащего смога и мельтешащих пред глазами людей.
Данил не случайно выбрал это место, решил перестраховаться. Не то чтобы он прятался, стыдясь Насти и их встреч, но и провоцировать ее сумасшедшего парня казалось большой глупостью. Эта игра в шпионов его даже немного забавляла, словно оказавшись в одной из детективных историй, он приписал себе роль тайного агента, выбрав тихое малолюдное место и убедившись, что за ним не следят.
Девушка появилась минута в минуту, будто для точности какое-то время выжидала за дверью, пока стрелка не пришла в нужное положение. Она вплыла в кафе бестелесным призраком, невесомая в своем светлом шифоновом сарафане. Оглянувшись немного растеряно, девушка отыскала взглядом Данила и лишь тогда на ее хмуром лице мелькнула слабая улыбка. Тихо опустившись за столик напротив Данила, Настя приветственно кивнула и тут же опустила глаза, зябко кутаясь в легкий узорчатый кардиган молочного цвета.
– Ты замерзла?
Солнце сегодня щадило их, периодически скрываясь за низкими кучевыми облаками, бодро пробегающие по небу в какой-то непонятной спешке. В городе стояла духота, но обошлось без выжигающего пекла.
– Нет, – отмахнулась Настя, все так же не поднимая взгляда от стола. – Просто здесь сильный кондиционер, не хочу простыть.
– Мы можем пересесть за другой столик. У стены подойдет?
– Нет, все в порядке.
Что-то в поведение Насти его смущало. Они мало знали друг друга, и Данил никак не мог назвать ту открытой жизнерадостной девушкой, но сегодня она казалась не просто замкнутой, ее будто и вовсе не существовало. Точно мираж, отголосок прежнего человека. Потерянный взгляд и тихий ровный голос, точно шелест присмиревшего ветра. Она даже не пыталась притворяться, а может просто не могла.
– Так, все в порядке?
– Конечно. – Она неловко заправила прядь светлых волос за ухо, еще сильнее согнувшись и став похожей на старушку. – Просто не думала, что ты позвонишь.
– За тобой никто не следил? – Вопрос был задан неправильно и Данил немного смутился: – Я имел в виду, твой парень оставил тебя в покое?
– Да, да, – слишком поспешно ответила Настя, вздрогнув как от резкого шума и повторяя как заведенная: – Все в порядке. В порядке.
– Но ты не выглядишь так, будто все наладилось.
Поправив сползший с плеча кардиган, девушка вновь пригладила волосы, посмотрела Данилу прямо в глаза и улыбнулась. Натянуто, неестественно, почти болезненно. С их последней встречи черты ее лица стали еще резче, а во взгляде читалась усталость, сделавшая до этого искрящиеся глаза мутными и выцветшими.
– Я немного приболела. Наверное, простыла на работе. Окна постоянно нараспашку.
К их столику подошла молодая официантка, игриво вильнув бедрами, едва прикрытыми короткой юбкой «полуклеш», прямо перед лицом Данила. Ставя перед ним высокий бокал с холодным кофе, она наклонилась вперед с чрезмерным усердием, показав ложбинку между грудей. Мужчина даже не сумел толком среагировать, с глупой улыбкой провожая девушку и слишком поздно ловя на себя растерянный взгляд Насти. Он откашлялся, заерзав на стуле, и отпил свой кофе:
– Так, ты что-нибудь будешь? Здесь делают неплохие молочные коктейли. И у них есть фирменный десерт.
– Я не голодная.
– Чай?
Девушка услужливо согласилась, чтобы не сидеть за пустым столом, но все равно выглядела чужеродно в этом интерьере французского прованса.
– Я не знаю, могу ли тебя об этом просить… – начал Данил издалека, проверяя реакцию Насти.
Та встрепенулась, подавшись чуть вперед:
– Конечно, ты можешь просить о чем угодно. Ты очень много для меня сделал.