Идефикс. Пакт о самосожжении
Шрифт:
– Богатый избалованный ублюдок, – прыснула она с улыбкой, но без тени веселья. – Я достаточно хорошо его знаю, но ни за что бы не подумала, что он начнет следить за тобой. Зачем ему это?
– Наверное, решил, что ты променяла его на меня.
Настя смущенно зарделась, словно сама никогда не допускала такой мысли.
– Мы не давали ему повода так думать. Да я о тебе ничего не знаю, одно только имя.
– А он, судя по всему, сейчас знает обо мне гораздо больше, – нахмурился Данил. – И было бы справедливо, расскажи ты мне хоть что-нибудь о нем.
– Даже
– Ты говорила, что он богат?
– Довольно-таки. Его отцу принадлежит сеть отелей, если верить официальным данным. – Настя перешла на шепот, будто делясь с мужчиной большим секретом: – Но Илья говорил, что это только прикрытие. На самом деле, у него недвижимость за рубежом.
– Вы учитесь вместе?
– Нет, мне такое не по карману. Он учится на «мировой экономике», а я всего лишь будущий финансист. Не думала, что мне хватит баллов на поступление, но мой результат был один из самых высоких на курсе, – похвасталась девушка. – Мы пересеклись в универе. Случайно. Даже странно, почти два года учились в одном и том же корпусе, сидели в одних и тех же аудиториях, наверняка, сотни раз проходя мимо друг друга. А потом… потом что-то изменилось. Не знаю. Тебе, наверное, не интересна эта часть истории?
– Нет, продолжай, – успокоил ее Данил, зная, что девушке нужно выговориться, а у него было полно свободного времени.
– Скажешь, я глупая. Но каждая девочка мечтает о таком. О настоящем сильном чувстве. Это было похоже на сказку. Как в романтических комедиях, – она грустно улыбнулась, поддавшись ностальгии, черты ее лица смягчились. – Были долгие прогулки, разговоры ни о чем… Им я не заметила, когда все закончилось. Не смотри на меня так, знаю, человек не может кардинально измениться в один миг. Но, клянусь, так и было.
– Вы долго были вместе?
– Полгода. Последний месяц жили вместе. И, – Настя заерзала на стуле, оглядываясь по сторонам, – готовились к свадьбе. Его родителям это не нравилось, поэтому мы не стали назначать точную дату, собираясь просто расписаться, без лишних свидетелей. Тайком, как в фильмах.
– Его родители были против тебя?
– Не то чтобы против, им не нравилась спешка. Они хотели, чтобы мы сначала лучше узнали друг друга. Но, если серьезно, надеялись, что Илья найдет себе кого получше. Их уровня.
– Вы с ним часто ссорились? – Пока образ, который рисовала перед ним девушка, никак не складывался с тем дерганным грубым парнем, с которым ему довелось пересечься.
– Нет, что ты! – Увидев, как Данил нахмурил брови, Настя сдалась. – Ну не то чтобы часто. Так, бытовые мелочи. Но смысл отношений в компромиссе. В жертвенности.
– Только если обе стороны готовы сделать шаг на встречу, – поправил ее мужчина. – Игра в одни ворота долгой не бывает.
– Понимаю. Видимо, так оно и вышло.
– И он никогда не проявлял наклонности сталкера?
– Илья любит все держать под контролем.
Данил многозначительно хмыкнул, широко улыбнувшись. Можно было называть это какими угодно словами, но факт оставался фактом – такое поведение выходило за рамки нормальности.
– Даже тебя?
– Он меня не контролирует.
Данил понял, что сболтнул лишнего, когда между ними повисла тишина, слишком чужеродная для оживленного гула кафе. Настя отстранилась, тяжело осев на спинку стула и запахнув на груди полы кардигана, точно пытаясь спрятаться.
– Прости…
– Нет, ты прав. И это самое обидное. Я думала, что шла на допустимые уступки ради нашего общего счастья, а на самом деле он полностью подчинил меня себе. Подавил как личность. Даже друзья говорили, что больше меня не узнают. Когда они у меня еще были.
– Звучит так, словно ты об этом много думала.
– Ты даже себе не представляешь, какими длинными могут быть ночи в одиночестве. В одну из них, мне даже показалось, я прожила целую жизнь.
– Успешную?
– Закончилось все довольно предсказуемо, – улыбнулась она, уже добродушней. Маска отрешенности начала трескаться и рассыпаться как ледяной наст во время оттепели. – Я должна поблагодарить тебя. Если бы не ты, я бы и не поняла, насколько далеко все зашло. Ты же открыл мне глаза. И мне не понравилось то, что я увидела.
– Так, Илья, он что-то тебе говорил обо мне? – перешел к главному Данил. – Расспрашивал?
– Я сказала, что видела тебя впервые, но он, видимо, не очень поверил.
Вместо того, чтобы поддержать эту версию и затаиться, Данил сам того не понимая только усугублял ситуацию. Зачем на следующий день поехал к ней домой? Зачем позвал в кафе? Стоило взглянуть на происходящее под другим углом и его поступки выглядели неоднозначно – как обычная забота или как романтические ухаживания? Не удивительно, что взбудораженный гормонами мозг парня истолковал все по-своему.
– Когда ты его видела последний раз?
Настя замялась, задумчиво рисуя пальцем незамысловатые узоры на деревянной столешнице. Ей и не нужно было ничего говорить, Данил понял все по ее многословному молчанию. И по синякам, которые еще были слишком свежими, не успев пожелтеть и потерять синий оттенок.
– Он не оставил тебя в покое?
Девушка так же молча закусила губу и покачала головой.
– Ему нужно время, чтобы принять наше расставание.
На этот раз Данил не сдержал разочарованного вздоха, поражаясь наивности девушки, которая начинала граничить с самоубийственной глупостью.
– В этом ему отлично может помочь полиция.
– Нет! – испуганно вздрогнула Настя. Ее глаза округлились, точно собираясь выкатить из орбит. – Ты что, ничего не понял? Его отец очень влиятельный человек. Никто даже разбираться не станет, а меня посадят за дачу ложных показаний. В лучшем случае.
– А если я пойду свидетелем?
– Будешь сидеть в соседней со мной камере.
Пускай в ее словах и был смысл, но все внутри Данила протестующе гудело от такого положения дел. От несправедливости и собственной беспомощности.