Идет розыск
Шрифт:
— Значит, вечером надо.
— На сегодня билеты у меня, жена ждет.
— Это уж сам соображай. У всех жены ждут, — заметил Лосев. — А вечером тут самая работа. Учти.
— Ну, вечер, выходит, у меня остается всего один, — неуступчиво возразил Усольцев, возвращая блокнот.
Виталий промолчал. А сидевший напротив за своим столом Откаленко, закончив очередной разговор по телефону, неприязненно посмотрел на Усольцева и неожиданно сказал:
— У нас, парень, либо вообще не работать, либо вкалывать до упора и не смотреть на часы, понял?
— Давно понял.
— Не-а. Смотрю, еще не понял, —
— Ты научишь… — проворчал Усольцев.
— Обязательно. Вот получил ты задание. С чего начнешь?
— Да знаю я, с чего начну.
— И я знаю. Посмотришь на часы. Решишь, сколько времени у тебя остается для работы. Так, ведь?
Усольцев, не выдержав, вспылил.
— Слушай, чего ты ко мне все время цепляешься? Что я тебе такого сделал, скажи?
— Да ничего ты мне не сделал, — снова усмехнулся Откаленко. — И никому ты еще ничего полезного не сделал. Все у тебя еще впереди. И учти, нам не «блатники» нужны, а ребята окопные, обстрелянные и трудяги. МУР — это МУР.
— Ты очень окопный…
— А как же? Думаешь, окопы только на войне были? У нас, брат, свои окопы. Поглядишь еще. А вообще ты на меня не обижайся. Это я с тобой профилактикой занимаюсь, пока время есть.
— Странная, я гляжу, у тебя профилактика.
— Индивидуальная. Ты откуда к нам пришел?
— Ну, из школы милиции.
— Вот. Редчайший случай. Ценить должен. Другие не один год сперва в районе вкалывают, пока к нам попадут. А ты… Может, поворожил кто, скажи?
— Да я… — начал было Усольцев, покраснев.
Но тут Лосев счел, наконец, нужным вмешаться.
— Прекратить прения, — миролюбиво сказал он, но в тоне его прозвучал приказ. — Виктор получил задание и будет его выполнять. Советы ему пока, видно, не нужны. Так, что ли, Виктор?
— Вот именно.
— Ну и все. Давайте работать. Я тоже, милые мои, на часы поглядываю.
У него порой явственно проскальзывали интонации Цветкова, Виталий и сам этого не замечал.
Когда Усольцев вышел, он сказал Откаленко:
— Парень еще не привык к нашей работе — погоди жать.
— Он вообще к работе не привык, — проворчал Игорь.
— Это мы поглядим. А пока, — Виталий потянулся, — надо браться за красавца-хирурга. Какие он операции делает, интересно знать.
— Что о нем вообще известно? — спросил Откаленко. — Кроме имени и телефона? Неужто ничего?
— Именно что. Ну, кроме некоторых деталей поведения.
— А как эта самая Маргарита Евсеевна с ним познакомилась?
— Это она мне сказала. Общий знакомый у них оказался. Какой-то Валерий.
— Кто такой?
— Пока не знаю. Сразу не хотелось обо всем расспрашивать. А меня в первую очередь Сева этот интересует.
Для начала мы адресок его установим.
Он взялся за телефон, набрал номер и сказал:
— Добрый день. Беспокоит семнадцатый. Нужен адрес по номеру телефона… Да, пожалуйста, — Виталий назвал номер телефона. — Спасибо. Жду.
Он положил трубку.
Откаленко укладывал в сейф бумаги.
— Куда собираешься? — спросил Виталий, откидываясь на спинку стула и по привычке вытягивая ноги в проход между столами.
— За овощами и фруктами, — насмешливо откликнулся Игорь. — Тебе не нужно?
— Ты мне чего-нибудь поинтереснее достань, — улыбнулся Виталий.
В этот момент у него на столе зазвонил телефон.
— Ну, я пошел, — сказал Откаленко, доставая из шкафа пальто.
Виталий кивнул в ответ и снял трубку.
— Да, да, вас слушаю, — сказал он и сделал короткую запись. — Спасибо.
Итак, адрес неведомого Севы у него теперь был, как и его фамилия — Глинский Всеволод Борисович. «Что ж, — бодро подумал Виталий. — В путь, так в путь, как сказал джентльмен…» Очень ему нравился этот диккенсовский неунывающий герой.
…Длиннейший новый дом на Смоленской набережной с бесчисленным количеством подъездов и квартир вобрал в себя необычайно пестрое и случайное население со всех районов Москвы. Всеволод Борисович Глинский занимал двухкомнатную квартиру в четырнадцатом подъезде на восьмом этаже. Там же была прописана и его мать. Судя по записи в домовой книге, работал Глинский в одном из институтов Академии медицинских наук в должности… ночного сторожа. Это странное открытие Виталия, надо сказать, нисколько не удивило. К чему-то подобному он был уже готов, учитывая некоторые особенности в образе жизни Севы, о которых не очень охотно поведала Рита, вроде частых отъездов, тяги ко всякого рода развлечениям и легкости в обращении с деньгами. Впрочем, обо всем этом Виталий скорее догадывался. Итак, ночной сторож. Это давало пищу для размышлений, поскольку внешний вид и манеры Глинского, как отметил про себя Виталий, больше соответствовали какому-нибудь преуспевающему кандидату наук из того же института. Удивительно обманчива бывает иной раз внешность. Словом, кое-какие подозрения оправдывались. Конечно, не главные, но весьма существенные, если еще прибавить, что сторожа обычно не самые частые посетители «Березки» и тем более не имеют там каких-либо знакомств, а Сева появился, как успел заметить в тот раз Виталий, из какого-то служебного помещения.
Сидя в бухгалтерии ЖЭКа, Виталий небрежно перелистывал домовую книгу под любопытными взглядами двух бухгалтерш, пожилой, полной, в очках, и молоденькой, с длинными льняными волосами и голубыми, сильно подведенными глазками. Обеим женщинам страстно хотелось узнать, кого разыскивает этот длинный молодой человек из уголовного розыска. Но узнать никак не удавалось, ибо расспрашивал Виталий о самых разных людях, ни на ком специально не останавливаясь. Тем не менее отвечали они на его вопросы необычайно охотно и подробно, выкладывая все, что знали. Уж больно симпатичным и веселым оказался этот молодой человек, просто одно удовольствие было с ним разговаривать.
Так Виталий узнал, что Глинский с матерью переехали сюда всего два года назад из другого района, и прежний их адрес Виталий тоже записал на всякий случай. А в квартире Глинских убирает раз в неделю лифтер их подъезда Анна Петровна, причем сама квартира находится на охране у милиции. «Во парадокс, — подумал в этом месте Виталий. — Мы еще его и охраняем». Кроме того, у Глинского оказалась машина «Жигули», красная, совсем новая. «Девятка», — со знанием дела добавила молоденькая бухгалтерша и кокетливо взглянула на сидевшего рядом Виталия. Глинский, оказывается, купил эту машину совсем недавно, взамен старой. «Самая дорогая модель, — отметил про себя Виталий. — Ай да вахтер».