Идору
Шрифт:
Кья чувствовала, что делает ошибку, что не надо было так уж сразу…
Мицуко снова кашлянула.
– Да, – сказала Хироми Огава, – мы рады видеть тебя здесь, с нами, а сейчас Томо Осима, наш историк, порадует нас подробным и точным изложением истории нашего отделения, истории того, как из горстки неискушенных, но преданных почитателей талантов Ло и Реза взросло самое деятельное, самое уважаемое из японских отделений нашего клуба.
Кья прибалдела.
Девушка, сидевшая между ней и Хироми, поклонилась и начала рассказывать историю токийского отделения клуба поклонников (вернее сказать – поклонниц) группы «Ло/Рез» во всех ее скучнейших, выматывающих силы подробностях. Как две девочки,
21
Акихабара – квартал в Токио, знаменитый изобилием магазинов бытовой электроники.
Теперь описывался первый всеяпонский съезд почитательниц «Ло/Рез», на белых бумажных стенах замелькали фотоснимки маленьких девочек в джинсах и футболках, пьющих кока-колу в каком-то подсобном помещении гостиницы Осакского аэропорта, на заднем плане маячат фигуры бдительных родителей.
Через сорок пять минут по все тем же часам, заметно оживлявшим бессмысленное лицо Хироми Огава, Томо Осима подобралась к заключительной фазе.
– Что переносит нас к настоящему моменту, к историческому визиту Кья Маккензи, достойнейшей представительницы сиэтлского, штата Вашингтон, отделения нашего общества. И теперь мы все надеемся, что она почтит нас изложением истории своего отделения, расскажет нам, как оно зародилось, о его многогранной деятельности, способствующей всемерной популяризации музыки «Ло/Рез»…
– К сожалению, я должна вас разочаровать, – сказала Кья, когда отзвучал шелест аплодисментов, адресованных то ли Томо Осима, то ли ей самой. – Наш историк подготовил все нужные материалы, но они совершенно перекорежились, когда мою сумку пропускали в аэропорту через этот большой сканер.
– Нам очень жаль, – вздохнула роботоподобная Хироми. – До чего же неудачно!
– Да, – согласилась Кья, но, с другой стороны, так у нас будет больше времени на обсуждение вопроса, который привел меня к вам.
– Мы надеялись…
– Помочь нам разобраться во всей этой истории с Резом, да? Мы так и знали. И мы заранее благодарны вам за вашу помощь. Потому что этот слух нас крайне обеспокоил. И ведь он, похоже, возник здесь, у вас, и эта Рэи Тоэи, она тоже местный продукт, так что вы должны понимать происходящее лучше, чем кто-либо другой.
Хироми молчала. Трудно было ожидать, чтобы на гладком металлическом овале ее лица появилось какое-нибудь выражение, но Кья все равно убрала свои часы – на всякий случай.
– Вот за этим я сюда и приехала, – заключила она. – Чтобы узнать, неужели он действительно хочет на ней жениться?
В виртуальной хижине повисло неловкое молчание. Шестеро девочек усердно рассматривали циновку, словно впервые заметив пробегающие по ней картинки. Кья не видела Мицуко и не решалась на нее взглянуть – это было не совсем вежливо.
– У нас официальное отделение, – сказала в конце концов Хироми. – Мы имеем честь работать в непосредственном контакте с представителями группы. Их агенты по связям с общественностью обратились к нам с просьбой помочь им сдержать дальнейшее распространение этого неприятного слуха.
– Дальнейшее распространение? Да он уже неделю висит в сети, куда уж там дальше!
– Это не более чем слух.
– Так пусть они опубликуют опровержение.
– Опровержение не погасит слух, а лишь укрепит его.
– Если верить первоначальному сообщению, Рез публично объявил, что любит эту Рэи Тоэи и хочет на ней жениться. Там была длинная цитата.
Кья все сильнее чувствовала, что что-то здесь не так. И разве стоила эта беседа того, чтобы лететь на другой конец света? С тем же успехом она могла бы сидеть сейчас в Сиэтле в своей собственной комнате.
– Мы думаем, что это первоначальное сообщение было чьей-то грубой шуткой. Такое уже случалось.
– Вы думаете? Иначе говоря, вы и сами ничего точно не знаете?
– Наши источники заверили нас, что нет никаких причин для беспокойства.
– Ну да, конечно, – усмехнулась Кья. – «Положение нормальное, идем ко дну».
– Так это что же, ты думаешь, что сотрудники группы «Ло/Рез» нам врут?
– Послушай, – сказала Кья, – я торчу на этой команде не меньше кого угодно. А то чего бы я, собственно, сюда прилетела? Но ведь ребята, работающие на «Ло/Рез», – это не ангелы, а просто ребята, работающие на «Ло/Рез». И если Рез забредет однажды вечером в клуб, возьмет микрофон и заявит во всеуслышание, что любит эту самую идору, а для полноты комплекта еще и даст клятву на ней жениться, его ребята будут потом говорить ровно то, что они, по ихнему мнению, должны говорить, абсолютно не заботясь, правда это или нет.
– Но у тебя нет никаких доказательств, что все это было. Только какое-то там анонимное сообщение, какая-то там якобы транскрипция записи, сделанной в каком-то там клубе.
– «Обезьяний бой». Мы проверили, этот клуб находится здесь, в Синдзюку.
– Проверили? А ты вот сходи и посмотри сама.
– Зачем?
– А затем, что такого клуба больше нет.
– Как это – нет? Ведь был же.
– Был, да весь вышел, в Синдзюку это дело обычное. – Злорадное торжество Хироми пробивалось даже сквозь тусклый фильтр машинного перевода.
Вот и выведай что-нибудь у этой стервы, думала Кья, с ненавистью глядя на непроницаемое металлическое лицо. А что теперь делать? Что сделала бы Сона Роса, будь она здесь, на этом месте? Что-нибудь такое, демонстративно-психованное, в своем коронном стиле.
– Спасибо, – сказала она. – Мы ведь просто хотели увериться, что ничего такого не происходит. Прости, пожалуйста, если я вела себя не совсем вежливо, это ведь только для того, чтобы развеять последние сомнения. Раз ты говоришь, что все это пустые слухи, значит, так оно и есть. Я же понимаю, что вы, ваше отделение, заботитесь о благе Реза ничуть не меньше, чем мы, сиэтлские. И еще раз спасибо за все. – Кья вежливо поклонилась.
Хироми ответила не сразу и совершенно другим тоном. Она явно не ожидала от гостьи такого миролюбия.
– Наши друзья в компании «Ло/Рез» очень обеспокоены возможным влиянием этих беспочвенных слухов на публичный имидж Реза. Вы же знаете, что всегда была тенденция изображать его как более креативного, но в то же самое время и менее стабильного члена группы.
Что, конечно же, соответствовало истине, хотя Резов стиль нестабильности и выглядел достаточно скромно, если сравнивать с тем, что вытворяли подчас его предки по поп-культуре. Он никогда не имел неприятностей с полицией, не провел ни одной ночи в камере. И все же как-то так создавалось впечатление, что он очень даже может влипнуть в какую-нибудь историю. Это всегда было частью его обаяния.