Иду на вы!
Шрифт:
Именно там они впервые в прошлом году увидели рыбий зуб, на некоторых островах его находили столько, что можно было грузить не хуже деревьев. Вуйко собирался договориться с поморами и закупать у них рыбий зуб и меха по цене, выше новгородской. По сделанным подсчётам, он мог предложить за меха в четыре раза больше, чем новгородцы, однако, предпочитал выторговать минимальную надбавку сверх их цены. Одновременно Вуйко вёз небольшую партию южных товаров, для изучения спроса и обмена его на меха и моржовый клык. Такое же предложение, в преддверии зимнего охотничьего сезона, он собирался сделать остающимся в Прикамье охотникам-славянам. Чтобы те добытые за зиму меха отправили с переселенцами весной, в обмен на серебро или нужные товары. Он здраво рассудил, что переселение славян затянется не на один год, охотники же могут вовсе остаться в благодатном для них таёжном краю, особенно, если наладится надёжная торговая сеть.
– Смотри, капитан, кого я привёз, – такими словами встретил через два
– Ильдей, – узнал его спутника Сергей, распахивая объятия для ученика, давно ставшего другом, – молодец, что приплыл. Нам так тебя не хватает. Пойдём ко мне, поговорим.
На этот раз из Прикамья перебрались все оставшиеся на Выселках мастера, с огромным запасом наработанных инструментов и продукции, двумястами обученными и вооружёнными ружьями стрелками, правда, практически без патронов. Небольшой запас пороха и инициирующего вещества закончился, а знатоков по изготовлению огневого зелья капитан не оставил. Практически все новобранцы отправились на службу королю, мечтая о сражениях и завоеваниях, а Ильдей, загадочно улыбаясь, выгрузил полсотни ружей, изготовленных специально для Сергея. Тот успел переслать с весенней эскадрой записку мастеру, где просил подготовить пару десятков ружей, так умный горбун всё понял правильно, сделал полсотни. Так Лосев смог вооружить своих стрелков-новобранцев из местных, оба десятка, парни уже бегло говорили по-славянски и уверенно писали и читали, своё слово о ружьях для них граф сдержал. Одновременно, он не нарушил обещание королю о выпуске не больше двадцати ружей в год, на продажу. Да ещё три десятка стволов остались про запас.
Ильдей с семьёй, у него тоже рос сын, поселился рядом с графским замком, в мастеровой слободе, как стали называть выросшее поселение у стен замка. Результаты приезда своего лучшего ученика и полусотни мастеров Сергей почувствовал сразу. Буквально за пару месяцев, мастера из Прикамья наладили выпуск прозрачного стекла и посуды из него, разноцветных фигурок и традиционных бус. В отдельной мастерской приступили к выпуску небольших зеркал, в серебряной и оловянной оправе. Резко увеличили выпуск сельхозинвентаря, разного ширпотреба из железа и меди. Даже приехавший из Мурсии Мирослав удивился и несколько недель не выходил из мастерской Ильдея. После чего два мастера стали лучшими друзьями, а несколько молодых мастеров отправились в училище Мирослава, в двух ипостасях сразу, преподавать литьё и кузнечное дело и одновременно учиться на старателя. Что интересно и неожиданно для Лосева, во время обучения старателей, Мирослав обнаружил небольшие выходы серебряной руды на территории баронства. Особого богатства эта находка не принесла, но для серебряных поделок, украшений оружия и зеркал, добытое там серебро весьма пригодилось.
Одним словом, славяне-переселенцы получили неплохую землю для проживания, главное, никто не угрожал нападением. Ярька, при полной поддержке зятя, организовал патрулирование южного побережья, одновременно обучая матросов, которых для новых парусников требовалось всё больше. Ярослав, глядя на успешные действия кораблей-троек на море, заказал Лосеву построить и оснастить для него два таких же корабля. Сам флотоводец Ярила дважды устраивал морские побоища в проливе между Оловянным островом и Ирландией, то есть, Изумрудным островом. Горячие ирландские парни, после таких неудач надолго отвратили свой взор от востока, предпочитали азартно резать друг друга, нежели тонуть в море под выстрелами язычников. На севере скотты и пикты регулярно устраивали набеги на подданных короля, крали скот и женщин. Дикари, одним словом.
Ярослав отправил туда в карательный поход Глузда, ставшего неплохим воеводой. Вуйко азартно потирал руки, подсчитывая прибыль от продажи королевской армии боеприпасов. Вообще, у многих жителей королевства, не только у славян, возникало ощущение больших и надёжных перемен исключительно к лучшему. За лето резко выросла торговля, по стране вновь стали ходить серебряные монеты, усиленно выплачиваемые королём и графом Васакса. Жители северных провинций потянулись на заработки к югу, где требовались рабочие руки в шахты и мастерские. Не только для графа Васакса, что характерно. Почти половина переселенцев-мастеров решили работать на себя, отстроили свои кузницы и нанимали помощников. Землевладельцы, в числе которых оказались многие славяне, например, Бранко, Ёжик, Глузд и другие, по примеру графа развивали добычу в имеющихся шахтах, строили плавильные мастерские, нанимали ремесленников для изготовления пользующейся спросом продукции. Дошло до того, почти всю продукцию своих мастерских, Лосев вывозил с острова, чтобы не создавать затоваривание, то есть кризис перепроизводства. В материковую Европу потоком пошли железные и стальные инструменты, стеклянные изделия, зеркала.
Две трети всего этого скупали торговцы в Кадисе, щедро насыщая островной рынок пряностями, золотом, шелками. В королевстве стали появляться товары, о существовании которых не знали даже богатые графы и купцы. Например, кофе, привезённое по просьбе Сергея, становилось наряду с картошкой и помидорами, признаком хорошего вкуса и символом достатка. Таким же, как новые модели платьев, в которых щеголяла жена графа на королевском приёме. Языческое королевство за считанные месяцы становилось вторым оплотом роскоши и богатства в Европе, после захваченного маврами иберийского полуострова. Всё запретное манит, с материка на Оловянный остров начали прибывать не только нищие переселенцы, среди богатых и знатных европейцев стало модным упоминание языческого королевства. Такое положение вещей не могло нравиться ни европейским монархам, ни, особенно, епископам и самому папе римскому, всё ещё лелеявших планы крестового похода на славянское королевство.
Однако, торговцы и ремесленники довольно быстро поняли выгоду торговли со славянскими мастерами. Многие товары, такие, как зеркала, стальные ножи, косы и ножницы, были вне конкуренции, расходились тысячами экземпляров. Позднее, когда ученики Ильдея приступили к выпуску оконного стекла и больших, до полуметра высотой, зеркал, на остров зачастили представители крупных феодалов и купцов. За ними стали прибывать и сами дворяне, кто за покупками, кто в поисках высокооплачиваемой службы. Не прошло и двух лет с высадки славян, как в моду европейцев стали входить славянские товары и, естественно, славянский язык, славянские нравы. Начиная от одежды, употребления кофе и мытья рук перед обедом, до фирменных поклонов, повального увлечения единоборствами и переходом дворянства на ношение сабель.
Постепенно и славяне стали появляться на материке, сначала купцы, потом Ярослав отправил своих представителей ко всем европейским дворам. С ними поехали довольно большие посольства, постепенно приучавшие Европу к богатым и просвещённым язычникам. Даже той полугодовой выучки, что получили славяне на Выселках, хватало, чтобы шокировать придворных всех европейских монархов. Одного того, что практически все славяне умеют читать и писать, да ещё разбираются в географии и счёте, знают состав бронзы и могут отличить Полярную звезду от Венеры, было достаточно, чтобы за пару лет прослыть учёными. Многие толковые дворяне и разночинцы, пообщавшись с приезжими язычниками, напрашивались на обучение к славянам, либо уезжали на остров в поисках мудрости. Славянское королевство становилось диковинкой, популярной среди знати, торговцев, ремесленников. Стрелки и новоявленные славянские дворяне, в свою очередь, получали углублённые навыки фехтования, заводили знакомства с местной знатью, перенимали манеры поведения. Одним словом, взаимное проникновение культур шло достаточно энергично, вплоть до нескольких дуэлей с различными результатами. Несколько стрелков погибли, что подстегнуло остальных к должному обучению воинским искусствам.
Глава двенадцатая.
– Папа, смотри, как я умею, – пятилетний Вовка пускал кораблики в весеннем ручейке, подгоняя свой, вырезанный отцом из сосновой коры, парусник веточкой, чтобы тот пришёл финишу первым. Вместе с младшим Лосевым кораблики пускали полтора десятка таких же мальчишек и девчонок, от трёх до восьми лет, дети мастеров и рабочих, живущих в мастеровой слободе у стен замка.
Сергей с Ильдеем с улыбкой засмотрелись на своих сыновей, азартно объяснявших друг другу правила пускания корабликов в ручейке, чтобы всё было по-честному. Потом одновременно перевели взгляд на своих беременных третьим ребёнком жён, гулявших неподалёку с детскими колясками. Получилось это так синхронно, что оба рассмеялись схожести своих мыслей и вернулись к прерванной беседе. Они выбирали место для строительства металлургического завода с применением водяных колёс. Ильдей настаивал на организации плотины с водяными колёсами в Мурсии, в баронстве Вастер, там и местность гористая, плотина даст более мощный напор воды, колёса смогут работать с большей нагрузкой. И железные руды там поблизости, училище, опять же рядом, да и от посторонних глаз далеко, можно смело устраивать ковку деталей водяным молотом, не будет криков о колдовстве.
В принципе, с его доводами Сергей не спорил, но, считал недостатками такого расположения завода малочисленность окружающего населения, негде набрать достаточное количество рабочих. Кроме того, постройкой плотины с водяными колёсами, он пытался подтолкнуть мастеров и промышленников королевства к использованию маломальской механизации ручного труда. Чем больше власть имущих увидят экономический эффект от водяных колёс, тем быстрее начнут внедрять подобные приспособления у себя на производствах. В Мурсию никого на аркане не затащишь, а в Портсмуте, недалеко от Лондона, сам король и его приближённые бывали часто. Торговцы и мастера ещё чаще, ибо ещё четыре года назад город стал крупнейшим торговым портом королевства, куда прибывали суда со всей Европы, от Кадиса на иберийском полуострове, до Белого моря и Новгорода. Не обладая властными полномочиями, Лосев пытался подтолкнуть технический прогресс на Оловянном острове иными мерами. Не столько личным примером, как завистью и стремлением добиться большей прибыли, это самые надёжные двигатели прогресса. Одновременно он хотел применить водяной движитель к первой механической пилораме, верфь в Портсмуте постоянно страдала от недостатка высушенной древесины. Пилить доски в другом месте своих владений граф не собирался, уже два года, как он запретил вырубку строевого леса.