Идущие на смерть
Шрифт:
Но этим ребятам не повезло. Операторы беспилотного разведчика сумели их как-то обнаружить, и по ним был немедленно нанесен удар.
Те, кто уцелел, вытаскивали из-под завалов своих раненых товарищей, складывая их друг с другом. Кто-то из медиков пытался оказать им первую медицинскую помощь, вкалывая обезболивающие и перевязывая раны. Трупы же сбрасывались в только что образовавшиеся воронки.
Глядя на эти кучи трупов, страдающих раненых Вадим ничего не чувствовал, ни злорадства и удовлетворения, ни тем более жалости. Жалеть их не за что –
"А почему нет удовлетворения? — спросил он себя. — Вон сколько их на тот свет отправили… Ведь чем больше мы их прихлопнем, тем лучше".
Но ответа не было. Лишь несколько минут спустя после автономной работы мозга над данным вопросом появились первые ответы.
Эти китайские солдаты находятся на положении тупого скота. Их гонят в бой на убой, как какую-то скотину, стадо голодных баранов, обещая, что как только они добьются победы, у них будет все: много плодородной земли, вода, а значит пища. Не говоря уже о том, что их наверняка хорошенько обработали пропагандой.
Оттого и нет злорадства с удовлетворением, им действительно дома трудно. Но и жалости нет, потому что позволили зомбировать себя, и вторглись на чужую землю, чтобы взять ее себе, согнав и уничтожив прежних хозяев.
Правду говорят: наглость – сестра победы.
Отряд штрафников двигался по занятому китайцами правому берегу средь развалин, с каждым шагом углубляясь в их позиции, и никто этого не знал. Китайцы, наверное, даже в принципе не могли допустить, что враг может проникнуть к ним и идти вот так, почти не скрываясь.
Квартал оставался за кварталом. Продолжали сыпаться и рваться снаряды, вспышками освещая разрушения и старые воронки, часть из которых были заполнены телами.
"Пройдет еще неделя-две и все это чудовищно засмердит, — невольно подумал Куликов. — Хорошо еще, что мы идем сейчас, а не две недели спустя".
Вадим даже мысленно не мог представить, как сильно будет вонять разлагающейся плотью. Тошнотворный ком подобрался к горлу.
"Разве что когда все это начнет гнить, китайцы все же засыплют воронки", — предположил он, и тошнота отступила.
Отряд по сигналу комбата остановился.
За час, что они крались, штрафники преодолели две трети пути. Собственно они остановились перед микрорайоном Торгашино – наиболее уцелевший район города, за исключением совсем уж крохотного микрорайона Металлистов, состоящего из пары-тройки кварталов, бои за который вообще не велись.
Вадим узнал местность. Именно здесь их предали сманенные посулами китайцев уроженцы Кавказа. А потом случился обстрел из катюш по всем без разбора.
— Дальше нам не пройти, — тихо сказал китаец. — Посторонним там делать нечего. Ходят патрули, которых так просто не провести. Там даже солдаты не укрываются.
— Чтобы наши артиллерийский огонь не вели и случайно по штабу не шандарахнули, на? — скорее констатировал, чем спросил Заречный.
— Да.
— Что ж, на, я это ожидал…
— Как же нам быть? —
— Раз нельзя добраться до противника по земле, на, пойдем под землей. Ищите люки колодцев, на. Бои здесь велись не так интенсивно как в остальной части города, на, так что думаю, подземная инфраструктура хоть частично, да уцелела, на.
Штрафники разбрелись в стороны в поиске колодцев. Один из бойцов нашел такой люк, не заваленный обломками рухнувшего дома.
— Отлично, на, спускаемся…
В коллекторах оказалось на удивление чисто, насколько может быть чисто в коллекторе. По крайней мере, никаких завалов действительно не было и трупы, в другие уцелевшие по ходу движения колодцы не сбрасывали, для этого хватало наземных ям. Так что ничего разгребать не пришлось.
"Странно, что китайцы оставили подземные коммуникации без внимания", — подумал Куликов и уже хотел доложит о своей тревоге Заречному, как тот остановил отряд.
— Ну-ка, Атом, посмотри что там, на. Ты у нас вроде сапером был, кажется там по твоей части, на…
Боец по прозвищу Атом протиснулся вперед и осторожно приблизился к указанному комбатом препятствию.
— Да, это мина, — подтвердил он.
— Разминировать можешь, на?
— Вполне.
— Тогда тебе и карты в руки, на. Приступай…
Атом поколдовав с минуту, встал.
— Ну?
— Все в порядке. Разминировано.
— Тогда идем дальше, на. Атом, ведущий.
Отряд останавливался еще несколько раз. Какие-то мины он деактивировал, к иным даже не прикасался и опасный участок проходили высоко поднимая ноги чтобы не прервать лазерный луч и обыкновенную растяжку. Слава богу, ничего более сложного и хитрого под землей не поставили, вроде датчиков объема иначе им никакая удача не помогла бы.
Странно, почему коллекторную сеть вообще не подорвали? Объяснение могло быть только одно: китайцы и не думали, что сюда могут сунуться русские, а если что, эти трубы могут быть использованы для скрытого отхода, потому и мины стоят примитивные, чтобы самим долго не возиться.
— Ну, вроде бы пришли, на, — произнес в некоторой задумчивости Заречный, стоя под очередным колодцем. — Но определить точно, можно только посмотрев собственными глазами, на. Давай, на, полезай наверх…
Пленник тал карабкаться наверх, а вслед за ним комбат.
Сверху противно скрипнуло. Казалось, звук отодвигаемой чугунной крышки слышали все за километр в округе, не меньше. Бойцы аж инстинктивно присели и большинство сквозь зубы выматерилось.
— Я этого китаезу за ноги подвешу… — добавил кто-то отчетливо.
Прошло совсем немного времени, китаец и комбат огляделись, после чего Заречный приказал:
— Выходим, на, быстро.
Штрафники, выбравшись из-под земли, затаились среди развалин, вжимаясь в битый бетон. Затаиться успели вовремя потому, как буквально через минуту, прижимаясь к развалинам по улице прошел патруль. Один из патрульной тройки носил прибор ночного видения.