Идущие сквозь миры
Шрифт:
Случилось так, что тут в свое время возникли две соперничающие между собой мировые империи.
Первая занимала почти всю Азию — от Каспия и Уральского хребта до несуществующего тут Берингова пролива и от ледников до Индийского океана. На древнем, ныне вымершем языке она именовалась «Таххар», что в переводе значило просто «земля». Так ныне называется вся эта планета — во всяком случае, официально.
Вторая объединила весь североамериканский материк.
Таххарцы, как уже говорилось, именовали ее Каоран, а как звали ее сами жители, теперь уже, наверное, не известно никому.
Что было до возникновения Таххара, общедоступные источники умалчивают — те, во всяком случае, до которых мы пока что добрались.
Учебник всемирной истории для средней школы начинается со слов: «Как неопровержимо свидетельствуют летописи, первым государем империи Таххар был Хайгет I, возвысившийся до своего положения благодаря великому уму и воинской доблести». Что вполне можно понимать как «успевший перерезать глотки всем соперникам в борьбе за власть». А насчет Каорана не говорится даже этого.
Неудивительно: история (если не считать официозных хроник) была тут не в почете. А то, что писали в книгах, перевиралось вольно или невольно столько раз, что и сами таххарские историки уже не могли отличить правду от вымысла или заблуждения.
А между тем история у этого мира была, видимо, довольно интересной. Вот, к примеру, такая деталь — в одной из двух прочитанных нам исторических книг содержалось упоминание о высокоразвитой цивилизации, по некоторым данным существовавшей тут еще задолго до наступления последнего ледникового периода. И более того — тут были обнаружены ее следы.
Покинутые невесть сколько веков города из базальтовых блоков на тихоокеанских островах. Руины еще более величественных городов в африканских джунглях и южноамериканских нагорьях — да не одна-две находки, а буквально десятки. Стелы с непонятными надписями по берегам Европы…
Но не будем отвлекаться.
Итак, тут возникло две империи.
В первой, то есть Таххарской, правил император, и она чем-то напоминала довоенную Японию.
Во второй вся власть принадлежала органу, в учебниках называемому советом олигархов. Различия этим, конечно, не исчерпывались, но мне как-то недосуг было выяснять детали. Точно так же недосуг было вдаваться в многократно перевранные историками подробности: по чьей вине это соперничество приняло характер непримиримой вражды, отравившей многие поколения и в итоге отправившей проигравших в небытие.
Соперничество продолжалось больше семисот лет и вылилось в одиннадцать больших войн.
Начинали это противоборство всадники на мамонтах и арбалетчики, а заканчивали уже реактивные истребители и бронированные армады.
Последняя война длилась двадцать с лишним лет.
Как уже говорилось, тут был сухопутный мост между двумя континентами, и евразийская империя сполна использовала этот факт.
В последнюю войну каоранцы, разумеется, перегородили его глубоко эшелонированными укрепрайонами, в сравнении с которыми та же линия Маннергейма — кучка песочных домиков. Но все, что построено человеком, им же может быть и разрушено.
До сих пор в приполярной тайге туристам показывают остатки оборонительных линий каоранцев, и оплавленный бетон яснее ясного говорит, какие страшные бои тут шли когда-то.
Говорили, что при генеральном штурме, длившемся полтора с небольшим года, погибли больше семи миллионов солдат только со стороны победителя.
Тыл страдал не меньше фронта: его жителей с обеих сторон косили многочисленные болезни — к тому времени их уже почти сто лет использовали в качестве оружия.
В самом конце войны Каоран даже вплотную подошел к созданию атомной бомбы, но танки евразийцев опередили американских ученых…
Еще около года шла война во внутренних областях материка, пока последние остатки армии не были загнаны в горы, где все погибли от голода и болезней.
И тогда началось то, чему, наверное, не было подобного во всей вселенной.
Таххарцы не стали строить концлагерей с крематориями или гетто с виселицами. Все было организовано проще и в чем-то страшнее.
В самом начале оккупации были сожжены все библиотеки и казнены все учителя и вообще образованные люди. Не пощадили и ученых, пренебрегая возможностью использовать их способности на благо победителей. Были еще и эпидемии, возникшие сами по себе и распространявшиеся захватчиками. А врачей тоже уничтожили в первый же год — и тоже всех без исключения. Просто приказали явиться в комендатуры, заявив, что собираются организовать медицинскую службу при оккупационных властях, и перебили всех в одну ночь.
В городах были разрушены водопроводы и отопление, не подавалось электричество.
Был прекращен подвоз продовольствия, захвачены или уничтожены все склады с едой и лекарствами. Людям не выдавали никаких, даже самых скудных пайков, и вскоре улицы городов Каорана покрылись телами мертвых и умирающих от голода. Люди приходили молить о корке хлеба к воротам вражеских гарнизонов, в отчаянии с голыми руками шли на штурм — несколько дивизий было так вырезано подчистую.
Банды людоедов стали обычным явлением.
Беженцы массами потянулись в сельскую местность, но там было все то же самое.
С самого начала у земледельцев отобрали весь скот, вплоть до кур и кроликов, якобы для снабжения армии, и особо — всех лошадей.
У них отняли все горючее до последнего литра, и вся техника (у Каорана было лучшее в мире сельское хозяйство) стала грудой никчемного ржавеющего металла.
А то, что ухитрились вырастить несчастные, было безжалостно сожжено карателями прямо на полях.
За семь лет такой войны население Каорана, за исключением двух провинций, жители которых приветствовали захватчиков как освободителей, сократилось в двадцать или двадцать пять раз. Оставшихся перебили в ходе зачисток или — в виде великой милости — выселили на другие материки, рассеяв по владениям Таххара и запретив вступать в браки со своими соплеменниками.
Правда, было одно исключение: в большом количестве в Таххар вывозили совсем маленьких детей — тех, кто был еще слишком мал, чтобы что-то запомнить. И это не удивительно — к концу войны почти четверть таххарскои армии составляли женщины, а в строй приходилось ставить уже шестнадцатилетних мальчишек и даже душевнобольных.
Победители были тверды в своих намерениях — истребить не только врага, но и саму память о нем.
Нейтральные страны по приказу Таххарской империи покорно выдали всех беженцев и даже просивших убежище послов Каорана — несчастных иногда убивали прямо на месте, даже не вывозя в метрополию.