Идущие сквозь миры
Шрифт:
Заказала арбильского и окорочка туанусов (что это за птица — я так и не поняла) и принялась за еду.
Тихая уютная обстановка, одиночество, приятная музыка из приемника располагали к умиротворенным мыслям.
И я позволила себе слегка расслабиться.
Что, если нам прекратить эту бесконечную гонку и все-таки остаться тут, в этом мире?
Ингольф будет выступать в каких-нибудь боях без правил или просто устроится вышибалой в казино — вышибалы нужны везде и всегда.
Дмитрий, Василий и Анк с Орминисом станут, как и были, моряками, а может, займутся торговлей.
Рихард с Ильдико поселятся, как они и мечтали, в маленьком приморском поселке: Рихард будет ловить рыбу, а его сестра — продавать.
Я… ну, могу поступить в телохранители — телохранителей-женщин тут мало, и они поэтому очень ценятся.
Даже для Файтах что-нибудь найдется — хотя бы место танцовщицы в баре…
Разве вот Тронку делать тут будет решительно нечего — с его воровскими навыками здесь он попадется в момент…
И зажили бы мы все тихой, спокойной, размеренной и сытой жизнью… до того момента, пока документы любого из нас не попали бы на более-менее тщательную проверку…
— Разрешите разделить ваше одиночество? — послышалось за моей спиной.
Позади меня стоял высокий человек, доброжелательно улыбающийся.
Ему можно было дать и тридцать пять, и пятьдесят. И седина на висках его не старила.
Одет он был в распространенный здесь плащ, представлявший собой полотнище с дыркой посередине и надевавшийся через голову. Помнится, Василий называл его забавным словом «пончо».
Насколько я успела просечь ситуацию, он деликатно и вежливо напрашивался на знакомство с перспективой. Несколько секунд размышления, и я решила, что, пожалуй, пока пойду ему навстречу. Почему бы и нет?
В конце концов, я не невинная беззащитная девочка, да и он не походил ни на бандита, ни на маньяка.
— Не возражаю, — коротко согласилась я.
Спустя час после светской беседы и легкого ужина мы покинули заведение.
Спускаясь с лестницы, он вежливо подал мне руку, при этом чуть дольше, чем требовалось, задержал мою ладонь в своей.
Мы подошли к его машине, и я не смогла сдержать вздох удивления.
Мощный силуэт скругленных очертаний, похожий на утюг, с острым носом, с телекамерами вместо зеркал заднего обзора, транслирующими изображение на экран на приборной панели, полусферой антенны спутникового телефона и шеренгами черепашек вдоль нижней кромки стекол, означавших, что и стекла, и вся машина бронированы.
Несколько секунд я стояла в нерешительности, прикидывая: а не распрощаться ли мне тут же? Хотя поводов для тревоги не было — меня пригласила явно респектабельная личность. Если, разумеется, он не пришил хозяина этой машины пару часов назад.
Вытащив из кармана брелок, он нажал несколько кнопок, и вся задняя стенка машины медленно пошла вверх.
— Прошу.
Я нырнула в полумрак салона, пахнущего настоящей кожей.
Массивная дверь почти неслышно опустилась за спиной. Почему-то возникла ассоциация тех хитроумных штук с ножом, с помощью которых в мире Василия и Дмитрия рубили головы приговоренным к смерти.
Удобные кресла вдоль стен (любимый тут дизайн) и единственное кресло водителя впереди, в суживающейся кабине. Свет в салоне не горел или вообще не был предусмотрен. В сумраке только светились зеленым цифры на индикаторных панелях.
Мы ехали в молчании, он не оборачивался.
Я подумала, что, в случае чего, мне не составило бы труда сейчас придавить его горло захватом, прижав к подголовнику кресла, и перекрыть кровоток к мозгу… Спустя секунд пятнадцать он потерял бы сознание… И авто, идущее на весьма приличной скорости, слетело бы с путевой развязки, на которую мы как раз въезжали, и, кувыркаясь, рухнуло бы с высоты десятиэтажного дома…
Я невольно вздрогнула: с какой стати, интересно, мне лезут в голову подобные мысли? Он пока ничего плохого мне не сделал и никаких нехороших планов в отношении меня, похоже, пока не строит… То есть, наверное, планы насчет меня у него вполне определенные, хотя как знать?
Он каким-то образом спиной почувствовал мое напряжение.
— Никогда не приходилось ездить на таких машинах? — спросил он, по-прежнему не оборачиваясь.
— Нет, не приходилось, — подтвердила я, не покривив душой.
У меня на родине личные машины даже у богачей были куда как скромнее, да и кататься мне довелось все больше на броневиках…
— А куда мы едем?
— Ко мне на виллу, если, конечно, не возражаете.
Мимо проносились освещенные дома, окруженные высокими заборами — иные в четыре человеческих роста, из сплошных металлических щитов. Настоящие замки с прогулочными двориками на крышах и целыми садами, над которыми были натянуты тенты из тонкой пленки. Освещенные улицы сменялись темными, узкие — широкими, многолюдные — пустынными, а современные — каким-то древним захолустьем, временами напоминавшим мне полузабытые уголки моего родного города.
Вилла моего нового знакомого представляла собой высокую круглую башню, увенчанную кольцевым эркером под конической крышей с загнутыми краями. Башня стояла в центре сада, где высокий кустарник соседствовал с круглыми лужайками.
Мы въехали в ворота виллы, при нажатии кнопки на панели машины послушно разъехавшиеся в стороны перед нами.
По аллее, очерченной двумя цепочками огоньков, мы подъехали к дому и оказались перед площадкой, устланной керамической плиткой и окруженной аккуратно подстриженным газоном.
На площадке вспыхнул прямоугольный контур люка, и через несколько секунд перед носом машины открылся уходящий круто вниз проезд.
Лимузин медленно съехал вниз, в небольшой подземный гараж, тускловато освещенный газосветной трубкой на невысокой притолоке.
За полупрозрачной стеной я разглядела смутные очертания какого-то летательного аппарата со сложенными крыльями, стоявшего на прицепе.
Из гаража на лифте, кабина и шахта которого были сделаны из толстого прозрачного пластика, мы поднялись прямо в дом.