Идущие за кровью
Шрифт:
— Я тоже не могу сказать тебе многого. Так уж получилось, что мы по каким-то причинам вынуждены скрывать то, что, может быть, нам следовало бы знать друг о друге… Но раз уж так сложилось, то я, невольный поделиться с тобой своими тайнами, не буду настаивать на открытии твоих… Скажу тебе так: я должен туда пойти, и я туда пойду. Я мог бы не делать этого и, признаться, не горю желанием проводить там ночь… Но есть маленькие и, казалось бы, незаметные эпизоды в жизни, из которых и складывается позиция… Есть шанс, что пропавший бизнесмен ещё жив. Маленький, но шанс. И убеждать себя в том, что «ему уже ничем не поможешь», — значит занимать ту позицию,
— Наивный, принципиальный идеалист, — вздохнула она. — Ох, как же нелегко тебе придётся в жизни…
— Пока что терплю, — развел я руками. — Знаешь, что… Давай завтра встретимся, а? Я не могу пригласить тебя в ресторан или престижное казино… Я даже в театр тебя пригласить не могу — ты там каждый день бываешь… Давай купим завтра два батона и пойдём кормить уток?
Она широко распахнула глаза и несколько секунд сидела, замерев от неожиданности. Потом с восхищением покачала головой:
— Вот такого мне ещё никто не предлагал… Чего только не обещали, заманивая на свидания, но чтоб уток кормить…
— Я так и думал, что ты откажешься, — сказал я. — Поэтому и предложил. Когда отказываются совершить глупость — менее обидно, чем когда отказываются от…
— А кто тебе сказал, что я отказываюсь? — перебила она меня.
Теперь настала моя очередь удивленно хлопать ресницами.
— Это… Но ведь это же, в некотором роде… Может, лучше пойдём в музей? Или в кафе? На кафе моей зарплаты ещё хватит…
— Нет уж, — мстительно сказала она. — Мы пойдём кормить уток. А если не найдем уток — пойдём в зоопарк.
— Вот так и роют себе ямы, — печально констатировал я. — В следующий раз буду думать, что предлагать… А то вдруг согласишься?..
— Позвони мне завтра, — сказала она и поднялась. — Тут к тебе ещё один посетитель…
Она открыла дверь, и на порог ступил… Я застонал и попытался спрятаться с головой под одеяло.
— Ну что ты такой пугливый? — обиженно протянул Петручо. — Я же не сержусь на тебя, грубиянишку… Подарок вот принёс…
Он поставил на прикроватную тумбочку огромный пакет с ярко-оранжевыми апельсинами.
— Болеешь, бедненький… Ну, куда ты там спрятался? Вылезай…
Я умоляюще посмотрел на девушку. Она улыбнулась и беспомощно развела руками:
— Я же не могу помешать человеку выразить своё хорошее отношение к кому-то… Не задерживай его долго, Петя, ему необходимы покой и тишина… А ты, Сергей, будь осторожен сегодня ночью. Мне очень не хотелось бы, чтоб с тобой что-нибудь случилось. Я ещё не встречала человека, который бы так наивно верил в дружбу, не стыдился своего прошлого и приглашал понравившуюся ему девушку на свидание покормить уток… И вот ещё что… Может быть, тебе это поможет: мой прадед похоронен на Охтинском кладбище…
Дверь за ней закрылась, и я услышал тоскливый вздох Петручо:
— Обалденная женщина… Обидно, что она не мужчина, правда?..
Тучи затянули небо непроницаемым серым занавесом, скупо роняя на город мелкие, холодные капли дождя. Освещаемая фонарями улица осталась далеко позади, и я уже успел набрать полные ботинки воды, дважды оступившись в царящей на кладбище темноте.
— Ничего тебе доверить нельзя, — ворчал я на плетущегося позади Петрова. — То одежду мне
— Я взял, — уныло отозвался он.
— Взял, — подтвердил я, перепрыгивая через вовремя замеченную лужу. — Только с уже использованными батарейками… Сколько сказок я слышал в детстве про спецслужбы: «У них всё есть! У них работают суперпрофессионалы! Они всё знают! Они нигде не пропадут!» Ни фига они не знают! Спотыкаются даже на ровном месте, ноют, если их вытаскивают ночью под дождь и забывают проверить батарейки в фонариках!..
— Я — теоретик, — слабо защищался от моих нападок Петров. — Моё дело — кабинетная работа. А то, чем мы с тобой занимаемся, — у нас не предусмотрено уставом. В случае личной опасности мобилизуются спецбригады. А я в это время опять сижу в кабинете.
— Ох, так твою растак!..
— Но это действительно так. Что ты злишься?
— Да это я не про тебя… В темноте на плиту налетел и коленкой ударился… Больно-то как!.. Синяк будет… Где-то здесь должно быть огромное сухое дерево. Возле него на меня и напали эти рыжие бестии. Это территория старого кладбища. У тебя нет «интуитивного предчувствия», что где-то рядом с этим деревом и находится могила купца Стахова?
— У меня есть «интуитивное предчувствие», что в такой темноте мы её до утра искать будем… Вот ведь ночка выдалась! Как на заказ… Удивительно, как нам раньше не пришло в голову поинтересоваться местом захоронения купца? Ведь это же вполне очевидно: если они по каким-то причинам не могут установить контакт со своими «собратьями», то будут ждать их в единственном, связанном с купцом месте — возле его могилы. Я плохо ещё понимаю законы магии, но если книга частично освободилась от заклятий, то «зависимые от неё субстанции» должны это почувствовать. Как и где они могут встретиться без «договоренности»? Разумеется… Вот какое-то сухое дерево? Это не то, о котором ты говорил?
— Похоже, — согласился я. — Нужно искать могилу. У тебя спички есть?
— Я же не курю…
— О, боги!.. Кто же тебя в «службу» принял?! Встретить бы его темной ночью на кладбище… Держи!
Я отсыпал половину спичек и протянул ему.
— Только далеко не отходи, — предупредил я. — Нужно держаться на расстоянии не больше, чем… Тихо!
По тому, как настороженно замер Петров, я понял, что и он услышал подозрительный шорох в кустарнике справа от нас. Я приложил указательный палец к губам и жестом приказал Петрову пригнуться. Укрывшись за широкой гранитной плитой, мы напряженно всматривались в окружающую нас тьму. Минутой позже шорох повторился, и чей-то силуэт отделился от ствола дерева. Стараясь не шуметь, я извлек пистолет из плечевой кобуры и снял его с предохранителя…
— Ну, где же они? — проныл «силуэт». — Только что здесь были… Я так не играю… Куда они могли подеваться?
Я едва удержался от громкого ругательства. Убрав пистолет, я выпрямился во весь рост и, сжав кулаки, шагнул к радостно улыбающемуся мне Петручо.
— Ты что здесь делаешь, сукин сын?!
— А вы чем тут занимаетесь? — не остался он в долгу, бросая на Петрова гневно-ревнивые взгляды. — Зачем это вы ночью вдвоём на кладбище пошли?
— Мы здесь делом занимаемся! — прорычал я, чувствуя, что ещё немного, и я сделаю с беднягой то же, что Геракл со своими детьми. Причем без всякого «платка Геры». — У нас работа такая! А вот какого рожна ты поплелся вслед за нами?!