Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник
Шрифт:
От принца принесли письмо. Открыв его, я не обнаружила там многословных сетований на собственную глупость — мол, как я мог, несмотря ни на что, доверять вам… В письме было всего несколько слов: «Не знаю, как ты…» [194] Эти слова поразили меня в самое сердце, я была близка к отчаянию. Люди и раньше распускали обо мне всякие вздорные, пустые слухи, однако я оставляла их без внимания: «пусть себе болтают, разве есть средство избавиться от напраслины?» Однако в письме принца сквозила явная озабоченность, и я огорчилась, подумав: «Ведь кое-кто наверняка успел проведать о моем намерении, еще немного, и я стану всеобщим посмешищем…» И даже не стала ему отвечать. А пока я, чувствуя себя оскорбленной и теряясь в догадках: «Что же ему такого на меня наговорили?» — не писала к нему,
194
95 «Не знаю, как ты…» — цитируется стихотворение Аривара Мотоката из антологии «Кокинвакасю», 630: «Не знаю, как ты, // Но я досадую, слыша, // Как люди злословят. // Потому-то всем говорю — // Никогда с ней не был знаком…»
«Вы даже не отвечаете? Отчего? Я готов поверить… Как же переменчиво ваше сердце! А ведь я просто имел в виду: “Коль сердца стремятся друг к другу… [195] ” Пусть все эти слухи и не лишены оснований…»
Прочтя эти строки, я почувствовала, что у меня прояснело на сердце, и, желая разузнать о нынешних чувствах принца, написала:
«Ах, если вы и вправду так думаете…
110
Почему бы тебе Ко мне не приехать немедля? От любовной тоски Томлюсь, но молва беспощадна, Так решусь ли приехать сама?»195
96 «Коль сердца стремятся друг к другу…» — цитируется стихотворение Исэ из антологии «Кокинвакарокудзё»: «Пусть людская молва // Оплетает. Морские травы// Срезает рыбак. // Коль сердца стремятся друг к другу, // Что нам за дело до мира?»
Вот как ответил принц:
111
«Страшилась, Что молва твое имя подхватит? Но, похоже, тебя Больше всего волнует — Кто станет тому причиной…Вот отчего и меня подхватила волна гнева…»
Ясно было, что он просто подтрунивает надо мной, заметив, как я подавлена, однако, все-таки почувствовав себя уязвленной, я написала так:
«Ваше письмо еще больше огорчило меня. Ах, когда б я могла доказать…» И принц ответил:
112
«Не стану в тебе Сомневаться, тебя упрекать Тоже не стану — Так решил, но сердце, увы, Не желает мне подчиняться…»А я написала ему:
113
«Нет, не хочу, Чтобы ты утратил желанье Меня упрекать. Сомненья и мне знакомы, Хоть так хочется верить тебе…»Едва я успела отправить это письмо, как смерклось [196] , и принц изволил пожаловать ко мне.
196
97 «Едва я успела отправить это письмо, как смерклось…» — Идзуми Сикибу снова хочет подчеркнуть, что принц приехал не в полной темноте, как полагалось при тайных свиданиях, а в сумерках. Это должно было свидетельствовать о глубине его чувства.
— Вы же знаете, — сказал он, — я не переставал сообщаться с вами, даже когда меня мучили подозрения: а вдруг все эти пересуды не лишены оснований?.. Ежели вас волнуют дурные толки, переезжайте.
Когда рассвело, он уехал.
От принца по-прежнему часто приносят письма, но
114
«Тоскую одна, Поблекли от инея травы. Ветер осенний Хотя бы шелест мисканта Порой доносил до меня…»Прочтя ответ принца, я обнаружила там такие слова:
«Ветер завывает так страшно… При мысли о вас щемящая печаль овладевает душой…
115
Травы поблекли В пустынном твоем жилище, Кроме меня, Нет никого, кто спросит: "Каково тебе в эту бурю?"Невыносимо даже думать об этом…»
Я была приятно удивлена, увидев, что принц написал именно так… По своему обыкновению он прислал за мной карету — мол, нахожусь в тайном убежище, выполняя предписание о перемене направления [197] , — и я поехала к нему, рассудив, что на сей раз лучше послушаться. Ночь и утро прошли в задушевных беседах, принесших рассеяние томительной тоске, одолевавшей меня последнее время, и во мне окрепло желание переехать, но поскольку дни удаления от скверны миновали, я вернулась в свое привычное жилище. Думы устремлялись невольно к сегодняшнему расставанию, которое показалось мне печальнее обыкновенного, и так тяжело стало у меня на душе, что я отправила принцу письмо:
197
98 «…нахожусь в тайном убежище, выполняя предписание о перемене направления…» — см. коммент. 38. Возможно, еще не кончились те сорок пять дней, которые принцу предписывалось провести в чужом доме, а может быть, речь идет о новом предписании о «перемене направления».
116
«Томясь от тоски, Подсчитала сегодня, и что же — Немало прошло Лун и лет, но только вчера Не предавалась печали…»Принц был растроган до глубины души и, вздохнув: «А ведь и я…», — ответил так:
117
«Позавчерашний День прошел без тоски и печали, За ним и вчерашний. Вот бы средство найти, чтоб таким же Стал для нас и сегодняшний день…Я только и думаю, что об этом, но вотще… Решайтесь же…»
Однако, по-прежнему робея, я никак не могу собраться с духом и только все больше печалюсь, встречая рассветы и закаты.
Однажды вечером, когда на деревьях, прежде радовавших взор разнообразием красок, не осталось ни единого листочка, я сидела, глядя на безоблачно-ясное небо, освещенное прощальными лучами солнца, медленно исчезающего за краем гор, и так мне стало вдруг одиноко, что я, как всегда делала в таких случаях, написала принцу:
118
«Знаю, есть ты, Неизменно готовый рассеять Мою тоску. Но вечерами каждая малость Навевает такую печаль…»Он же ответил:
119
«Вечерами Всякий склонен печалиться, Но первая ты Об этом сказала, значит, Тяжелее тебе, чем другим…Одна мысль об этом заставляет сердце больно сжиматься. О, если бы я мог приехать к вам прямо сейчас…»