Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник

Сикибу Идзуми

Первое стихотворение «Дневника» является ответом Идзуми Сикибу на присланный ей принцем Ацумити цветок померанца. В эпоху Хэйан мужчина, желая испытать образованность, утонченность женщины, ее умение быстро реагировать на поэтический намек, очень часто присылал ей ветку или цветок, иногда вместе с цитатой из какого-нибудь известного стихотворения. Цветы померанца были выбраны принцем по двум причинам. Во-первых, они соответствовали времени года (первые записи «Дневника» относятся к четвертому месяцу по лунному календарю, именно в это время начинали цвести померанцы), во-вторых, и это, пожалуй, самое важное, принц хочет напомнить Идзуми Сикибу о чрезвычайно популярном в те годы стихотворении Неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю», 139: «Пятой луне // Навстречу расцвел померанец. // Его аромат// Вдыхая, вдруг вспомнил: так пахли // Когда-то ее рукава…», которое устанавливает связь между цветами померанца и любимым некогда человеком, которого уже нет в этом мире. Таким образом он намекает ей на свою

тоску по умершему брату, принцу Тамэтака, надеясь, что Идзуми Сикибу сумеет разделить ее и что общее горе будет способствовать их сближению. Идзуми Сикибу моментально откликается на намек и произносит строку из вышеприведенного стихотворения («Так пахли когда-то…»). Однако ограничиться одной этой строкой было бы слишком банально, поэтому она посылает принцу еще и собственное стихотворение, в котором тоже использует образ цветущего померанца, но дает ему новое развитие. Идзуми начинает свое стихотворение со слов «каору ка» («нежный, тонкий аромат»), употреблявшихся обычно по отношению к цветам померанца, давая таким образом понять принцу, что уловила его намек и вполне разделяет его скорбь по умершему брату, затем, отталкиваясь все от тех же цветов померанца, выстраивает новый ассоциативный ряд, вводя в свое стихотворение образ «кукушки», который в японской поэзии, с одной стороны, связан с упоминающейся в стихотворении из «Кокинсю» Пятой луной, а с другой — все с теми же цветами померанца. См., например, в «Записках у изголовья» Сэй Сёнагон: «Померанец неразлучен с кукушкой и тем особенно дорог сердцу» (см. Сэй-Сёнагон. Записки у изголовья/ Пер. с яп. В. Марковой. М.: Художественная литература, 1975. С. 63). Совершенно очевидно к тому же, что под «кукушкой» Идзуми Сикибу разумеет самого принца Ацумити, поэтому в словах «хототогису кикабая» (буквально «хотела б услышать кукушку») содержится явный намек на ее желание получить от него весточку (которая поможет ей понять, так ли он хорош, как его покойный брат, или нет). Слово «онадзи» — «такой же» (в данном случае — «голос») очень часто употребляется, когда речь идет о братьях или сестрах. Таким образом, Идзуми Сикибу, с одной стороны, сполна обнаруживает свою осведомленность в поэзии, умение быстро реагировать на данный ей поэтический намек, а с другой — ловко доводит до сведения принца Ацумити, что разделяет его скорбь по покойному и не прочь получить от него весточку, за что принц, разумеется, не преминул ухватиться.

2. Принц Ацумити

онадзи э ни	На одной и той же ветке,
накицуцуориси	распевая, сидели
хототогису	кукушки,
коэ ва каварану	голоса их одинаковы —
моно то сирадзу я	неужели (ты этого) не поймешь?

Подхватив использованное Идзуми Сикибу слово «онадзи» («такой же»), принц связывает его уже не с «голосом», а с «веткой». Таким образом, давая понять, что уловил содержащийся в стихотворении Идзуми Сикибу намек на свою родственную связь с покойным принцем Тамэтака (два брата — словно две ветки, от единого ствола выросшие), он спешит заверить ее, что его голос (а соответственно и чувства) ничем не отличается от голоса брата.

3. Принц Ацумити

утиидэдэмо	Не выпускать наружу
аринисимоно о	надо было бы (чувства),
наканакани	еще больше —
курусики мадэ мо	до того, что трудно вынести —
нагэку кёу кана	тоскую сегодня.

В любовной переписке существовали вполне определенные правила. К примеру, принято было сетовать на то, что признание в любви не только не приносит облегчения, но, наоборот, увеличивает страдания любящего сердца. Так что в данном случае принц просто отдает дань приличиям. «Открыл» же свои чувства он тогда, когда послал Идзуми Сикибу стихотворение 2 («На ветке одной…»), в котором содержался намек на его интерес

к ней.

4. Идзуми Сикибу

кёу но ма но	(Своих) сегодняшних
кокоро ни каэтэ	чувств вместо
омоиярэ	попробуй представь
нагамэцуцуноми	той, что дни в одной лишь печали
сугусу кокоро о	проводит, чувства.

Ухватившись за слово «кёу» («сегодня»), которое употребил принц (желавший сказать, что сегодня он тоскует еще больше, чем вчера), Идзуми Сикибу нарочно выдвигает его на первый план, толкуя все стихотворение в том смысле, что грустит принц «только сегодня», и спешит заявить, что сама-то она тоскует постоянно, а следовательно, ее чувства куда более глубоки. Пикировка, поддразнивание, произвольное переосмысление отдельных слов стихотворного послания, стремление умалить чувства партнера и возвеличить собственные — приемы, обычные в любовной переписке.

5. Принц Ацумити

катараваба	Если бы (мы) поговорили,
нагусаму кото мо	быть может, и утешенье
ариясэму	(ты) обрела бы,
иукаинакува	беседы недостойным
омовадзаранаму	не станешь считать меня?

Это стихотворение довольно простое, принц вообще, в отличие от Идзуми Сикибу, предпочитает непосредственное выражение чувств созданию сложных и емких поэтических образов. Он гораздо реже, чем его возлюбленная, прибегает к словесной игре, реже употребляет такие приемы, как «какэкотоба» («перекидные, навесные слова», «слова-мостики», «слова-связки»), «энго» («ассоциативные слова»), придающие стихотворению многозначность. Единственное, что заслуживает внимания, так это глагол «катарау» (в условной форме «катараваба»). Его основное значение — «беседовать», «обмениваться речами», но в эпоху Хэйан он, как правило, употреблялся иносказательно в значении — «обмениваться любовными клятвами», «вступать в любовную связь». Принц явно намекает на то, что хотел бы видеть Идзуми Сикибу своей возлюбленной.

6. Идзуми Сикибу

нагусаму то	«Утешусь…» —
кикэба катарама	услыхала, и мне захотелось
хосикэрэдо	с тобой говорить,
ми но уки кото дзо	но несчастьями обремененная
иу каи мо наки	я совсем того недостойна.

Отвечая принцу, Идзуми использует два опорных слова из его стихотворения: «нагусаму» («найти утешение») и «иукаинаси» («недостойный»), причем второе слово она относит к себе, желая превзойти принца в самоуничижении: не он недостоин говорить с ней, а она — с ним, да и как может она быть ему интересна, если до сих пор горюет, оплакивая своего умершего возлюбленного, принца Тамэтака? При этом слишком откровенное слово «катаpay» она заменяет на более нейтральный его эквивалент «катару» («беседовать»). В сочетании «ми-но уки» («злополучная», «горемычная»), которое употребляется, как правило, когда речь идет о горестях, связанных с любовными неудачами, содержится намек на недавно перенесенное женщиной несчастье, утрату принца Тамэтака. Стихотворение Идзуми Сикибу, являясь завуалированным отказом, с другой стороны, все же оставляет принцу некоторую надежду.