Иероглиф «Измена»
Шрифт:
— Это великая честь! Я недостойна! — воскликнула Ирис.
— Сестрица, — сказала ей принцесса Фэйянь. — Если в сердце твоем живет любовь, ты достойна всего. Не смущайся и не страшись ничего. Твоя жизнь только начинается. О! Слышите топот? Это идет мой муженек. Он не любит пить чай, зато любит застольные разговоры. Баосюй! Пожалуй к нам сюда! Посмотри, у нас гости!
— Вижу, — ответил дракон. — Как живешь, Лу Синь?
— Благодарю, владыка Баосюй, теперь спокойно.
— А, ты насчет заговора против императора? Вот уж глупость затеяли! Кстати,
— Нет, владыка.
— Подземным Царем зовут одного очень старого и хилого дракона, который вот уже несколько тысяч лет как живет в подземном мире. Он немощен и ни на что не способен. Правда, кровь императора могла бы оживить его и он наделал бы немало бед, но, к счастью, этого не произошло.
— Слава богам! — воскликнул Лу Синь.
— При чем здесь боги? — хмыкнул Баосюй. — Не понимаю, почему их везде приплетают?! Слава людям, которые предотвратили зло. Слава — людям! Кстати, Лу, ты знаешь, что мы с тобой назначены в императорской свите носильщиками свадебных факелов?
— Нет, государь не говорил…
— Так узнай от меня. Давненько я не веселился на свадьбах!
— Баосюй, только не устраивай фейерверки, — строго свела брови Фэйянь.
— Устрою, и еще какие, — пообещал дракон. Потом погрузился в задумчивость и сказал: — Грустно мне как-то. Будто что-то хорошее проходит мимо нас и заканчивается.
— Нам просто пора на свой остров, — улыбнулась Фэйянь.
— Да, наверное, — согласился Баосюй. — Ну, выпейте чай, а я пойду поразвлекаю придворных дам. Они ужасно восторгаются моей улыбкой!
И Баосюй отправился терзать придворных дам к вящему удовольствию императора. А Фэйянь, Ирис и Лу Синь еще долго сидели в беседке и разговаривали о днях минувших и днях грядущих.
…В ночь перед свадьбой император Жэнь-дин не спал. От волнения, а также оттого, что сановники беспокоили его бесконечными отчетами о приготовлениях к свадьбе, государь лишился покоя. Он думал только о Вэньфэнь, а сановники своими дворцовыми расписаниями, паланкинами, столами для гостей и прочей чепухой сильно отвлекали влюбленного владыку. Наконец далеко за полночь сановники оставили императора в покое, и он поудобней устроился в кресле, чтобы почитать стихи Юйлин Шэнь и помечтать о своей возлюбленной.
В покоях царила тишина, лишь потрескивали горящие свечи, струившие нежное благоухание. Император так увлекся чтением, что не сразу заметил, что у дверей в его покои стоит неподвижно призрачно-белая фигура. А когда заметил… Что ж, и императорам тоже бывает ведом страх!
— Кто ты, о призрак? — тихо спросил император. — Что тебе нужно?
— Я прошу справедливости у вашего величества, — заговорил призрак женским голосом. — Справедливости и милости!
— Кто ты? — повторил император, тогда призрак приблизился к столу, и Жэнь-дин увидел, что это — женщина, страшно изуродованная и израненная. На ее одежде всюду запеклась кровь, а на лицо было и глянуть страшно.
— Великий владыка! — проговорил призрак. — Я бывшая певичка, прозванная Бирюзовой Царицей. Я согрешила тем, что помогала заговорщикам, умышляющим против вашей божественной жизни. Но за это я расплатилась сполна — изменники жестоко истязали и убили меня. Тело мое осталось непогребенным, душа — неотмоленной, некому принести за меня жертвы загробному миру, и оттого я мучаюсь и страдаю и по смерти!
— Ничье тело не должно оставаться непогребенным, таков закон, — сказал император.
— Да, государь, и потому я прошу справедливости.
— Но ты оказалась изменницей, предательницей, разве можно щадить тебя?
— О, государь, поэтому я прошу о милосердии!
— Завтра утро моей свадьбы, и я не желаю, чтоб хоть что-то омрачало этот великий день! Я немедленно пошлю жрецов и плакальщиц к тому месту, где брошены были твои останки, и тебя достойно предадут погребению, принесут жертвы на твоей могиле! Довольна ли ты этим?
— Да, божественный государь!
— Тогда скажи, где сейчас покоятся твои несчастные кости?
— У монастыря Милостивой Рыбы, государь. Это проклятое место. Лучше бы, если б его совсем не было.
— Хорошо, я знаю, что делать. А теперь уходи. Я даю тебе слово императора, что твои останки удостоятся загробного мира!
Призрак Бирюзовой Царицы поклонился и растаял, а император немедленно призвал к себе двух довольно заспанных сановников.
— Отправьте трех жрецов, трех могильщиков и трех плакальщиц к монастырю Милостивой Рыбы, — повелел император. — Нам было видение о том, что у стен монастыря находятся непогребенные останки некой девицы. Мы не желаем этим омрачать завтрашний день, а потому останки немедленно предайте-погребению!
— Будет исполнено, государь! — всполошились сановники и удалились, удивляясь тому, какие странные видения бывают у императора перед свадьбой.
Следует сказать, что останки Бирюзовой Царицы действительно были найдены и над ними совершили все положенные обряды. После чего в остаток этой же ночи монастырь Милостивой Рыбы срыли до основания и на этом месте посадили рощу бамбука. С тех самых пор эта роща называется рощей Бирюзовой Царицы. Так несчастная певичка-изменница обрела покой и даже загробную славу…
И вот наступило утро Дня Сороки — свадебного дня. Невозможно описать, насколько украсился Тэнкин и дворцовый комплекс Заветного города к этому торжественному событию. Везде развевались разноцветные флаги и ленты с благожелательными надписями. Прямо на улицах стояли вазы с самыми прекрасными цветами. Тысячи сорок кружились и трещали наперебой, словно возвещая удачу этому дню. Уже с утра по улицам Тэнкина невозможно было ни пройти, ни проехать — до того они были запружены народом, желавшим почувствовать себя причастным к грядущим торжествам. Гремели барабаны, звенели цини и лютни, высоко возносились голоса флейт и свирелей. Словом, веселье и торжество!