Иешуа, сын человеческий
Шрифт:
Удалось ему свершить, казалось бы, невозможное, но, когда Лазарь, глубоко вздохнув, начал подниматься в гробу, словно пробудившийся со сна, Иисусу не хватало сил, чтобы распеленать его. Не смог он и позвать настолько громко, чтобы его услышали те, кто стоял у входа в пещеру. Лишь с третьего раза поняли они, что их зовут.
Первой вошла в пещеру Мария, но не принялась поспешно разматывать погребальные пелены, а со слезами радости начала целовать и воскресшего брата, и его спасителя — Иисуса. Иисусу досталось ласк далее больше — Мария порывисто целовала его руки, лицо и даже ноги.
Вошедшая Марфа, сдерживая слезу радости, поспешно распеленала брата и повела его из усыпальницы на свет Божий — родственники Лазаря встретили воскресшего восторженными криками, хотя некоторые и не поверили в случившееся, они даже щипали себя, чтобы убедиться, не наваждение ли какое. Но даже те, кто поверил в чудо, все же прикасался к Лазарю, дабы совершенно убедиться в том, что перед ними именно тот, кто только что лежал в гробу, похороненный три дня назад.
А прибежавшие на шум любопытные горожане даже входили в пещеру, чтобы поглядеть на опустевший гроб и пощупать погребальные пелены.
Все верно. Не наваждение, не видение, а — факт. Похороненный три дня назад — воскрес.
Но кто из них, Лазарь или Иисус, был слабее, сказать трудно. Марфа поддерживала Лазаря, Мария — Иисуса.
А в городе их уже ждала внушительная толпа. При виде Иисуса многие горожане падали ниц, но не меньше их глядели на свершившего чудо с возмущением и ненавистью, как на шарлатана, разыгравшего искусно трагикомедию.
Да, не в Галилее Вифания, а в Иудее. К тому же не так уж далеко она от Иерусалима и, стало быть, здесь ортодоксов более чем достаточно.
Иисус сразу же почувствовал опасность, хотя еще не знал, что в синагоге саддукеи-священники вместе с фарисеями решали, как поступить с ним, взбудоражившим город.
Приближающаяся опасность, однако, не помешала его решению торжественной трапезой отметить свой очередной триумф в доме воскресшего, куда они с Лазарем шагали, поддерживаемые Марфой и Марией.
И вот, когда в доме Лазаря воцарилось веселье, один за другим поднимались кубки за здравие как ожившего, так и за сотворившего столь великое чудо, в синагоге обсуждали, горячась, способы убийства Иисуса. Что с ним нужно покончить, в этом ни у кого из фарисеев и всех приглашенных на совет не было никаких сомнений — новый пророк слишком ярок, умеет убеждать слушающих его силой разума, силой логики, и все больше и больше народа принимает его как Мессию; но беда в том, что этот самый Мессия, проповедуя вроде бы законы Моисея, так их дополняет и видоизменяет, что от этих Законов мало что остается. Главное же, он берет на себя право отпускать грехи, что дано только священнослужителям Храма Иерусалимского. Еще он выступает против жертвоприношений и даже против храмов вообще, если вдуматься в его заветы: «Храм Божий в душе каждого». Вот это все, наряду со способностью исцелять, привлекает простолюдинов, что, в конце концов, приведет к меньшему посещению синагог, а значит, к падению влияния священников и, что не менее важно, к падению их доходов.
Само собой ясно, что о последнем никто вслух не высказывался; она, эта причина, как бы оставалась в сторонке, громогласно осуждали Иисуса в отступничестве, которое может привести к падению нравов, чего они, верные хранители чистоты закона Моисея, допустить не вправе.
— Он воскресил Лазаря в день субботний, свершив грех непоправимый!
— Он беседует с мытарями как равный с равными!
— Он исцеляет многобожников, а не только из народа избранного!
— Он равняет женщин с мужчинами, утверждая, что они даже святее мужчин и достойны преклонения! Кощунство!
Он!.. Он!.. Он!.. Каждый шаг его грешен. Каждый шаг его стирает грани между народом, Господом избранным и всеми иными народами. Да как же может быть: все равны перед Богом?! Выходит, они, охраняющие чистоту заповедей Моисея, на одной доске с многобожниками, нищими, мытарями, рабами?! Но самое страшное, нарушена заповедь Господа о субботе!
Нет! Такого не должно быть. Такого не будет никогда!
Решение было принято Соломоново: собрать истинно верных законам Моисея спешно, чтобы не успели узнать уверовавшие в Иисуса, и побить его камнями, выведя за город. Если же это не удастся свершить, начать за ним охоту тайную. А чтобы освятить суд праведный, послать к первосвященнику Храма Иерусалимского за благословением. Получив его, разослать вестников во все города земли Израиля, чтобы везде в синагогах возмущали против него народ и города не отворяли бы перед новым проповедником, возмутителем спокойствия, ворота.
Саддукеи, фарисеи и верные им ортодоксы и фанатики спешно собрались у синагоги. Когда же толпа налилась до внушительности, фарисеи повели ее к дому Лазаря, надеясь на неожиданность.
Не удалась внезапность. Жрецы-слуги опередили толпу, известив Иисуса:
— Тебя идут побить камнями.
— Я предчувствую, — спокойно ответил Иисус и добавил уверенно: — Но этого не будет.
Неспешно испил вина из кубка, закусил куриной ножкой, словно не видя растерянности сотрапезников, и лишь после этого пояснил:
— В твой дом, Лазарь, они не войдут. Вреда ни дому, ни тебе не причинят никакого. Я же уйду через них невидимым для них. Силы духа у меня для этого достанет. Я обрел за этим столом потерянное в пещере. — И к слугам-жрецам: — Через полчаса после меня покиньте город. Догоните на дороге к Номву.
— Разве не к Иордану воротимся, где ждут тебя ученики твои?
— Нет. Враги мои пошлют наемных убийц именно тем путем, а мы пойдем иным.
Все так и произошло, как предвидел Иисус, но скорее предопределил: толпа поступила к дому Лазаря беснуясь, но переступить запретную для нее черту не могла. Не бросила даже ни одного камня в окна. Иисус торжествовал, но испытывать судьбу долго не стал. Простившись с гостеприимными хозяевами и другими гостями, спокойно, словно ничто ему не мешало, толпа перед домом не враждебная, а состоит из его поклонников, пошагал через двор к калитке. Через толпу же прошел, словно ее вовсе не было.
Подождав с полчаса, Лазарь вышел к беснующимся.
— Вы надрываете глотки с возмущением, но Иисус прошел через вас и теперь он уже за городом.
Водонос ключевой воды на горячие головы. Рты разинули даже священники-саддукеи. Опомнившись, толпа угрожающе потребовала:
— Поклянись Господом нашим!
— Есть ли нужда в клятве? Я даю честное слово. Не поверившие сему, могут осмотреть мой дом, мой виноградник, мой сад.
Горожане знали Лазаря как человека честного и не посмели ему не поверить.
И лишь одно получилось не так, как предопределил Иисус — его догнали не только слуги, но и Марфа с Марией и еще пара десятков мужчин из родственников Лазаря и уверовавших в него, Иисуса.
Все повторилось, как в Индии, когда шел он к Парфии. Теперь тоже не свершить злодейства тайно, а прилюдно не решишься на это. Однако обстановка на сей раз была иная: Иисус хотел пройти через землю Ефремову и через Самарию не проповедуя и не исцеляя, то есть не привлекая к себе особого внимания, дойдя же до Назарета, отдохнуть в отчем доме от дороги, а затем начать вновь и проповедования, и исцеления, постепенно приближаясь к берегам моря Галилейского. Туда должны вернуться и ученики его. Расчет, в общем-то, был верным: все его поклонники сейчас на Иордане, где апостолы крестят уверовавших в него, Иисуса; туда же тянутся страждущие, считая, что и сам проповедник-целитель тоже на Иордане, и не вдруг эти страждущие или желающие послушать Живой Глагол Божий узнают его новый маршрут, а саддукеи и фарисеи, наоборот, будут осведомлены о его пути и придумают что-либо новое для выполнения задуманного ими злодейства.