Игорь Саввович
Шрифт:
– Спокойной ночи, мама!
– Спокойной ночи, сын!
Глава шестая
Супруги
Игорь Саввович был уверен, что Светлана не спит, но на всякий случай вошел в спальню на цыпочках, оказавшись в темноте, понял, что жена задвинула портьеры, чтобы в комнату не проникал разноцветный отблеск неоновой «Химчистки». Было жарко, душно и так тихо, что слышалось собственное дыхание. Игорь Саввович замер – нужно было глазам привыкнуть к темноте. Постепенно из тьмы выступили контуры мебели: едва различимые кровати, две тумбочки, платяной
– Светлана! – шепотом позвал Игорь Саввович.
– Я не сплю! – послышался ее голос, но не с кровати, а неизвестно откуда. Игорь Саввович подумал, что ослышался, но спальня вдруг осветилась всеми неоновыми цветами. Светлана, оказывается, стояла за плотно сдвинутыми шторами и смотрела в окно.
– Не могу уснуть, – устало сказала она. – Сожрала две таблетки нембутала, не помогло…
Из окна в спальню струился поток прохладного воздуха, свежий ночной запах тополей, придорожной травы, но всю эту благодать безжалостно убивал неоновый свет «Химчистки». Когда раньше Игорю Саввовичу приходилось выбирать между духотой и неоном, он немедленно сдвигал тяжелые портьеры, а сегодня ему казалось правильным и необходимым страдать от вызывающего разноцветья неоновых букв. «Посыпаю голову пеплом!» – с юмором подумал он и больше не вспоминал о плохом соседе – городской химчистке.
– Раздевайся, ложись…
Игорь Саввович разделся, лег, накрылся до пояса простыней. Ноги оказались в зоне свечения фиолетовой буквы, бедра – зеленой, с красной буквой не повезло – освещала переднюю спинку кровати; красный цвет ляжет на лицо, если Игорь Саввович чуточку приподнимется на подушке.
– Теперь я усну, – сказала Светлана. – Я сразу засыпаю, как только ты заснешь.
Это заинтересовало Игоря Саввовича.
– Разве я всегда засыпаю раньше тебя? – глядя в потолок, спросил он.
– Всегда! – уверенно ответила Светлана. – Ты долго лежишь на спине с открытыми глазами, затем закрываешь глаза и опять долго лежишь, потом переворачиваешься на левый бок и сразу же затихаешь. Я отключаюсь через несколько минут.
Оказывается, с точки зрения Светланы, существовал целый ритуал засыпания мужа, состоящий из неких постоянных величин. Однако Светлане не было известно, что, повернувшись на бок, Игорь Саввович затихал оттого, что старался поплотнее прижать к постели истерзанную страхами и болью левую половину тела. Это длилось долго, и Светлане так и не пришлось узнать, что муж засыпает на правом боку и часа на два позже ее.
– Я храплю? – спросил Игорь Саввович. – Брось деликатничать, скажи правду.
– Храпишь. Я осторожно кладу пальцы тебе на лоб, и ты сразу перестаешь…
Забавно, что о храпе по ночам Игорь Саввович мог узнать только и только от жены – это объяснялось просто. С детского возраста у Игоря Саввовича была собственная отдельная комната, в студенческих общежитиях он никогда не жил, в пионерских лагерях и студенческих отрядах не бывал, на Весенинском сплавном участке сразу получил две комнаты, в Ромске снял целую квартиру.
– А я ни разу не слышал, чтобы ты храпела, – сказал Игорь Саввович. – Тебя почти не слышно.
Они лежали на спине, глядели в многоцветный потолок, они понимали, что откладывать нельзя – опасно – и, значит, нужно начинать длинный тяжелый разговор, но они уже так устали, что сил не хватало, и хотелось одного: лежать неподвижно и молча, смирившись с непременной на сегодняшнюю ночь бессонницей; и они лежали тихо, прислушиваясь, как мимо проклятой химчистки, металлически и тревожно постукивая каблучками, торопится домой запоздавшая женщина.
– Мне в голову пришла забавная мысль, – весело сказал Игорь Саввович. – Скоро будет пять лет, как мы женаты, но, по-моему, ни разу не поссорились. – Оживившись, он быстро повернулся к Светлане. – Я не ошибаюсь? Послушай, может быть, ты помнишь что-нибудь похожее на ссору, а? Ну, как это бывает у других: начали с пустяка, кричали друг на друга, хлопали дверями, потом не разговаривали, потом мирились… Было такое?
Игорь Саввович увидел, как Светлана сосредоточилась, на лбу прорезалась вертикальная складка, которая появлялась всякий раз, когда жене трудно думалось. Выходит, что Светлана тоже впервые задалась вопросом: ссорились они когда-нибудь или нет?
– Не помню, – наконец сказала Светлана. – Да нет, мы с тобой никогда не ссорились вот так, как ты говоришь…
– А как ссорились? – спросил Игорь Саввович, снова ложась на спину. – Как мы с тобой ссорились, Светлана?
Она помолчала.
– Никак! – услышал он. – Представь, мы никогда не ссорились.
Ему показалось, что Светлана собирается лечь на бок, но раздумала и слова по-прежнему произносила в потолок:
– Не понимаю, к чему ты клонишь? Не к тому ли, что в деревне говорят: «Не бьет, значит, не любит!»
Игорь Саввович легко и незаметно даже для самого себя пропустил мимо ушей слово «любит», пытаясь не потерять ход мысли, опрометчиво переменил позу – подвинулся к передней спинке кровати, и в глаза ударил красный неоновый свет. Ощущение было таким, словно неожиданно и зря отвесили мощную пощечину. Игорь Саввович весь передернулся, тяжело задышав, сполз с подушки. Минута, не меньше, понадобилась ему, чтобы немножко успокоиться.
– Ты спросила, к чему я клоню? – желчно повторил он. – Я никуда не клоню! Вот уже несколько дней, и ты это видишь, я собираю сведения о некоем Игоре Саввовиче Гольцове. Кто такой? Где работает? Как работает? Какой он? Добрый, злой, безвольный, сильный? Черт возьми, я бы никогда не догадался заняться этим делом, если бы следователь Селезнев не поставил вопрос ребром: «Кто есть кто?» – Он неожиданно тихонечко засмеялся. – Вот я и кричу на жену. Если и ты закричишь, произойдет первая ссора… Молчишь? Почему?
Светлана молчала оттого, что курила. Пока Игорь Саввович произносил длинную злую тираду, успела достать сигарету, прикурить, и он – некурящий докторский сын – чувствовал душный запах дорогого табака. Это был первый случай в их жизни, когда Светлана закурила в спальне.
– Игорь, утром ты идешь к следователю, – сказала она. – Поговори со мной откровенно… Скажи правду! Это лучше, чем жуткая неизвестность… – Она поперхнулась от волнения табачным дымом. – Почему моя мама и полковник Сиротин с таким страхом ожидают возвращения из командировки папы? Мама плачет, но ничего не говорит, а мой крестный – старик Кульманаков сказал: «Что же ты с отцом произвела, дура глупая!» – Светлана помолчала. – А сегодня утром к нам домой позвонил председатель Кировского райисполкома – фамилию не помню – и убитым голосом попросил зайти к нему завтра утром… Погоди, не перебивай меня! – умоляюще попросила Светлана, хотя Игорь Саввович и не думал останавливать жену. – Около часу дня в институт ворвалась актриса Голубкина, затолкав меня в самый укромный угол, сказала: «Можете спасти отца, если будете говорить, что заявление на гараж отнес в райисполком ваш муж». Потом она умоляла меня не говорить никому о тех пятистах рублях, которые она получила от меня как аванс… Что все это значит?