Игра Лазаря
Шрифт:
– Ты сам только что ответил на свой вопрос, Умар.
Но Умар не слышал ответа. Или слышал, но не понимал его. Последняя связующая нить, которую теряют двое, разорвав все остальные – это нить разговора.
– А может, я был слишком мягок с тобой? – голос Умара сник до демонического полушёпота. – Конечно, всё дело в этом, в чём же ещё? Какой Ангел пожелает смертной жизни рядом с тряпкой, неспособной защитить эту жизнь? Рядом с такими, как я, вам просто не остаётся другого выбора, кроме как быть такими, как ты. Но я исправлюсь. Не сдамся! Не хочешь возвращаться, пусть. Я поведу тебя к Алтарю силой, – вынес приговор Умар,
– Нет-нет-нет... – снова запричитала Хеспия. Слёзы заскользили по уже мокрым щекам с удвоенной скоростью. – Этим ты ничего не добьёшься. Не будет Алтаря...
– Теперь я претендент! А этот… – Умар мотнул головой в сторону распластавшегося на земле Донгана, и Лазарь увидел, каким маслянистым безумным блеском сияют его глаза, – … этот теперь охотник! Если, конечно, ха-ха-ха, сможет встать.
– Ты будешь бегать по этим джунглям вечно, – посулила Хеспия.
Но Умар уже не слушал её.
– Дайте мне цепь! – потребовал он, рывками оттаскивая Хеспию от берега. – Так просто я не отдам... Чёрта с два!
Яника вырвалась из объятий Бельфегора и попыталась оттолкнуть его от себя, но вместо этого сама отскочила от него, как от стены, и чуть не упала.
– Разве это по правилам? – спросила она, глядя на Лазаря. – Нельзя менять роли посреди гонки!
Лазарь в ответ покачал головой. На самом деле, можно. Раздел пятый «Устава Марафона» предусматривал такую возможность, в случае отказа Ангела от настоящего хозяина на пути к Алтарю. «Стокгольмский синдром» на «Марафоне» должен не мешать, а работать на зрелищность.
– Руки от неё! – вскричал Марсен и бросился к Умару, а точнее к револьверу, торчавшему из кармана его комбинезона.
Мелкий засранец давно пришёл в себя, и только продолжал изображать немощного, выжидая момент. Жаль, не получилось: Бельфегор вовремя перехватил мальчишку за шкирку.
– Руки от меня!
Непринуждённым движением Бельфегор отшвырнул Марса в сторону, как мокрое полотенце. Парень налетел на Янику, сбил её с ног и сам упал сверху. Подоспевшая Лилит тут же взяла обоих на мушку.
– Снимай цепь, – Бельфегор бросил ключ перед Лазарем.
Вся Игра катилась коту под хвост. Они хотели уничтожить одержимость Умара, а вместо этого только усугубили её. Лазарь решил тянуть время. Не знал, зачем, но знал, что надо.
Он поднял ключ и принялся ворочать им в замочной скважине.
– Что скажешь, Ванька? – обратился к нему Леонард, пританцовывая на носочках от нетерпения. Дуло револьвера, словно стрелка компаса, внимательно следило за каждым поворотом головы Лазаря. – Сделали мы вас сегодня? Сделали или нет? А может, сделать тебя по-настоящему?
С характерным щелчком взвёлся курок.
Лазарь поднял глаза. Только сейчас он понял, что руки Леонарда по локоть в крови. И сразу вспомнил истошные вопли в лесной чаще за минуту до того, как они бросили Сета. Конечно, это был Леонард. Убивать проекции в чужих инсонах для него что-то вроде хобби. Мечта любого серийного маньяка – возможность убивать много, со вкусом, и, главное, совершенно безнаказанно. В противовес хладнокровной безжалостности Лилит, Леонард был настоящим фанатиком, хоть и трусом. Если Лилит оставалась одинаково безбашенной как в компании, так и вне её, то этот ублюдок расправлял перья исключительно в стае. Но если уж
Как и Чикатило, Леонард (его настоящего имени Лазарь не знал) проиграл свою Игру задолго до того, как Лазарь впервые узнал о существовании инсонов. Наряд полиции, вызванный соседями из-за шума за стенкой, обнаружил маленького Леонарда в квартире школьного приятеля и соседа по лестничной клетке. Будущий офицер Ведущего Игры сидел на полу перед трупом товарища, которому только что нанёс тридцать шесть ножевых ранений, и рисовал пальцем в луже крови на полу. Судебные психологи показали: причиной безумия пятнадцатилетнего подростка послужила маниакальная зависть, граничащая с психозом. А также маленький «переполох» в инсоне, на который, впрочем, всем было плевать, включая самого Леонарда. Благодаря обширным связям Ведущего Игры, уголовному делу не дали ход. Вместо этого Леонард был признан невменяемым и направлен на ПМЖ в ближайшую психиатрическую больницу. Откуда, опять же не без помощи Ведущего, благополучно и незаметно выписался уже через год. После посвящения в офицеры, в официальном смысле Леонард перестал существовать для общества: он умер, переехал жить на Марс, сменил пол, ушёл под программу защиты свидетелей, любой другой вариант из десятков возможных. Он присягнул на верность Ведущему и стал вечным его адептом.
– Ну что, Ванька? Сделать тебя или нет? – не унимался Леонард, ухмыляясь улыбкой Гуинплена.
Язык Лазаря сам зашевелился во рту:
– Тебя сделали, когда проиграли твою Игру.
Какой смысл дерзить человеку вроде Леонард, да ещё вооружённому, Лазарь и сам бы не ответил, но сдержаться не мог.
– Ай-ай-ай, – Леонард почмокал губами. – Знаешь, а ведь если я прибью тебя прямо здесь, как чумную скотину, мне ничего не будет.
С этими словами он больно вдавил дуло револьвера в темечко Лазаря.
– Хотя нет, вру. Мне будет приятно!
С невозмутимым спокойствием Лазарь продолжал возиться с ключом. Он хорошо знал, что убийство Эмпатов, независимо от того, на чьей они стороне, Ведущий не приветствовал. Причин на то было много, но главная среди них – всегда существовавшая перспектива переманить чужого Эмпата на свою сторону. Благо, примеров имелось достаточно. К тому же, перебежчики на «тёмную сторону» редко возвращались обратно – на памяти Лазаря такого не происходило ни разу. Для Ведущего Игры живой Эмпат всегда предпочтительнее мёртвого, поэтому к регулярным уверениям Леонарда в том, что ему-таки выдали лицензию на отстрел, Лазарь всегда относился скептически.
– Не сомневаюсь, садистская твоя душонка.
Леонард расхохотался.
Лазарь продолжал сражаться с замком. Вдруг ему почудилось какое-то движение у края опушки. Чья-то тень промелькнула в чаще, не издав при этом ни единого звука, словно дух леса или призрак какого-то животного. А может, мираж, вызванный отчаянным желанием увидеть то, чего нет?
Умар подтащил Хеспию к остальным, и замер, ожидая, когда же ему, наконец, выдадут цепь.
– Ты там заснул, что ли? – Леонард усердно ковырял дулом револьвера в макушке Лазаря. – У меня тут полный барабан стимулирующих пилюлек. Быстрее снимай давай!