Игра Лазаря
Шрифт:
К чести Сенса, своё место в потоке он занимал вполне заслуженно. Три сломанных ребра, трещина в левой бедренной кости, надломы обоих предплечий, перелом трёх пястных костей и двух пальцев на правой руке. Всё это сбрызнуто бесчисленным количеством ушибов разной степени тяжести там, где руки не успевали закрывать туловище от соприкосновений с железной арматурой.
Навещать Сенса, скованного гипсовым коконом и «приплющенного» обезболивающими, казалось Лазарю пустой тратой времени. На трагический пересказ Дары о том, что довело Сенса до жизни такой, главный герой истории реагировал вяло. В лучшем случае оглядывал друзей пьяными глазами и слабо улыбался, изредка вставляя нечленораздельные
Единственным, что удерживало Лазаря в палате, была сама история. Его буквально разрывало от нетерпения сопоставить события в яви с драмой, развернувшейся на берегу безымянной реки внутри инсона Ника. Все свои догадки по этому поводу он решил на время придержать.
По словам Дары, сначала всё шло по плану. Как и было условлено, она позвонила Нику и назначила встречу на шесть вечера в коттедже. Ровно в шесть Ник стоял на крыльце и давил пальцем на кнопку звонка. Дверь открыла баба Ната – специально приручённая бабулька, согласившаяся сыграть эту маленькую роль исключительно из чувства глубокой симпатии к Инь и Ян. Всё, что от неё требовалось – сообщить Нику, что «Сонечки ещё нет дома», но не приглашать подождать внучку дома.
В машине Ник проторчал больше двух часов. Всё это время Айма следила за его состоянием из окна второго этажа. То, что она оттуда видела, Дара пересказывала с нотками сострадания в голосе.
Каждые пятнадцать минут Ник выскакивал из машины на середину дороги и жадно выкуривал сигарету, задумчиво щурясь вдаль. К исходу второго часа сигареты кончились. Тогда он стал выпрыгивать на улицу просто так, чтобы померить шагами дорогу, поминутно вглядываясь в горизонт. Когда во время одной из таких вылазок на водительской дверце «Нивы» осталась глубокая вмятина от ботинка, Айма поняла – клиент достиг кондиции.
Дальше тоже, как по нотам. Белая «шестёрка» Сенса подъехала к дому в половине десятого. В течение пяти следующих минут из машины никто не выходил, но двигатель продолжал работать. Потом он заглох, дверцы открылись, и Сенсор с Дарой одновременно вышли наружу, лучисто улыбаясь друг другу через крышу. На улыбках Лазарь особенно заострил внимание, режиссируя эту маленькую пьесу. Они-то и стали для Сенсора роковыми.
Ник вылетел из «Нивы» в совершенно невменяемом состоянии. Это вроде как тоже входило в план, хотя и выглядело так, словно все они немного перестарались. Ник стремительно обошёл «Ниву» сзади, поднял крышку третьей двери и вынул из багажника тяжёлую стальную арматуру в два локтя длиной. Последние сомнения отпали: они перестарались.
Дальше начался сущий кошмар, в детали которого Дара не хотела вдаваться. Ник набросился на Сенса, размахивая во все стороны своей железкой. Дара пыталась встать между ними и сама пару раз чуть не схлопотала. Из дома выскочила Айма, но это мало чем помогло. Если бы не подоспевшие вовремя соседи, вынудившие Ника ретироваться обратно в машину и на безумной скорости умчаться в ночь, неизвестно, в каком крыле и на каком этаже ночевал бы сегодня Сенс.
Закончив свой рассказ, Дара ещё раз потребовала от Лазаря подробно и в деталях изложить ей всё, что он делал и говорил Нику с того момента, как они с Яникой покинули дом через чёрный ход в котельной, перелезли через забор на соседский участок и отправились к машине Ника с дипломатической миссией. Ей было просто необходимо ещё раз убедиться в праведности своего гнева, чтобы потом с чистой совестью возненавидеть Ника за то, что он сделал, не мучаясь
Пришлось повторить.
5
Тонированное стекло «красивой синей Нивы» утонуло в дверце, и перед Лазарем предстало взвинченное веснушчатое лицо. Сначала Ник не понял, кто перед ним. Потом узнал и немного расслабился. Кое-как завязался разговор.
Изящно скормленную Лазарем байку о гражданском браке с Яникой (надо же было как-то развивать эти псевдоотношения) и уютном любовном гнёздышке, свитом по соседству, Ник проглотил без соли. Уже через минуту Янике удалось вызвать его на откровение, и он выдал ей всё, как на духу. Тогда Лазарь предложил всем сесть в машину для разговора по душам.
В машине Яника объяснила Нику, что Сони сейчас нет дома, и своими криками он только пугает бабушку. Ник поверил. Потом она клятвенно пообещала ему в течение пары часов организовать телефонный разговор с Соней, при условии, что он сейчас же заведёт мотор и уедет. Ник согласился. Дальше оставалось обработать напильником. Немного ободряющей лжи – и вот уже Ник с благоговением смотрит на Янику, как поп на икону. Яника не обманула: через час состоялся обещанный звонок. На всех стадиях «операции» не наблюдалось никаких сбоев.
Стоило Даре услышать желаемое, как она тут же наотрез отказалась от третьего свидания:
– Не пойду!
– Ещё как пойдёшь, – сказал Лазарь.
– Мне не нужен сумасшедший маньяк, контролирующий каждый мой шаг и ревнующий к каждому дереву, о которое я захочу почесать спину, – заявила Дара, и по слогам повторила: – Я не пойду.
– Плевать я хотел, что тебе нужно. Мы здесь не ради тебя попу рвём.
– Я его боюсь!
– Боюсь – это не аргумент. Ты включала план «Б»?
План «Б» составлялся в качестве стоп-крана специально на случай форс-мажора, и представлял собой легенду, которую необходимо было скормить Нику, если ситуация выйдет из-под контроля. По легенде, Сенс приехал на свидание вместе с Дарой с одним намерением – извиниться за хамское поведение в ресторане. Сенс должен был объяснить, что ничего, кроме дружбы, их с Соней не связывает, и никогда не связывало, и что он – Ник – просто осёл, если думает иначе. План «Б» мог сломать всю Игру, но зато кости Сенса остались бы целы.
Дарения наморщила лоб и вымученно призналась:
– Не сразу. Когда он напал на Сенса с этой железкой, я просто остолбенела … забыла обо всём на свете. А когда попыталась втолковать этот твой план «Б», он меня уже не слышал. Прости, Сенс. Надо было сделать это сразу, как только он полез в багажник. Боже, я же видела его глаза…
– Да ладно, нормально всё, – откликнулся Сенс, придурковато улыбаясь от уха до уха. Наркота превратила его в счастливого имбецила. – Ты не виновата.
– Он просто сбрендил! Ничего не видел и не слышал вокруг. Один раз мне показалось, он сейчас ударит и меня… – у Дары задрожало горло. – Я и не подозревала, что он такой одержимый. Не желаю больше ни видеть его, ни слышать. Поздравляю, Лазарь – твоя подстава удалась!
– Я подставлял не тебя, а Ника, – заметил Лазарь. – И как у тебя язык поворачивается называть подставу удачной в присутствии этой кучи алебастра?
Сенсор дурашливо захихикал.
– Согласен, всё вышло немного неожиданно, – продолжал Лазарь. – Знай мы, что этот придурок прихватит с собой арматуру, придумали бы план «С»…
Стены палаты ВИП задрожали – Яника рыжей молнией выскочила в коридор, хлопнув дверью.
Все недоумённо переглянулись.
– Побудьте с нашим Имхотепом, я сейчас, – сказал Лазарь, и дверь хлопнула вторично.