Игра Лазаря

Марух Максим

Лазарь не успел договорить – Яника схватилась за манжет его куртки:

– Лазарь, гляди!

Из трущоб к остановке потянулись дети. Их было много – не меньше полусотни.

Лазарь знал, что наяву эта компания раза в четыре меньше, но у страха глаза велики, а глаза Энуо сейчас готовы были лопнуть прямо в глазницах.

Сбоку послышался обречённый стон Яники. Все дети выглядели гуттаперчевыми, но было очевидно, что это ненадолго. Розовые личики на глазах темнели и теряли цвет.

Марсен поднял указательный палец:

– Смотрите! Погода портится!

Облака налетели

с пугающей скоростью – так в фильмах изображают наступление Судного Дня. Небо облекла серая пелена, которая стремительно темнела в унисон с лицами детей. Движения их становились угловатыми, шаг сбивался и рвался. Когда ровненько подстриженные под каре волосы одной из девочек в считанные секунды отрасли до пояса, Лазарь посмотрел на Энуо.

Мальчишка обеими руками вцепился в Странницу, уткнувшись страшненьким лицом ей в грудь. Одной рукой Лилит прижимала к себе голову парнишки, другой рылась в необъятном бауле, висевшим на плече. Угольно-чёрные глаза непрерывно отслеживали изменения окружающей обстановки.

Лазарь не нашёл в них ни страха ни удивления – только напряжённую собранность профессионала, знающего своё дело. Вот когда он понял, что всё идёт по плану. По её плану.

Погода испортилась окончательно. Солнечный свет померк. Светлая зона окрасилась в тёмно-бардовые тона. Гуттаперчевые дети из трущоб медленно, но верно превращались в Морлоков. Самые первые уже кричали что-то Энуо – кажется, интересовались, не выручит ли деньжатами.

Что-то было не так. Лазарь напрягал все извилины, стараясь понять, что именно.

– Откуда появляются тёмные зоны? – вдруг спросил он у Марса. – В этой твоей игре? От чего это зависит?

Марсен открыл рот, чтобы ответить, и тут же захлопнул его. Снова открыл и обмер. Конопатое лицо вытянулось, побледнело.

– Отвечай!

Мальчик вздрогнул.

– По-разному! – в смятении закричал он. – Но в основном... в основном, от Мауро. Мауро сам превращает светлые зоны в тёмные. Когда он подолгу контачит с людьми, они становятся Морлоками. Тогда ты достаёшь дробовик и начинаешь шмалять... Убить их почти невозможно, но они на какое-то время вырубаются. Чтобы у тебя было время добежать до другой светлой зоны, и так без конца. Чёрт, Лазарь, прости! Я не подумал...

Бабочка красиво взмахнула крыльями, но на второй взмах сил не хватило. И теперь она, кружась по спирали, замертво падала вниз.

– В нашем случае Мауро – это Энуо, – объяснил Лазарь. Одной рукой он схватил Янику, а вторую вытянул перед Марсом: – Дай краба, Малой. Ты идиот!

Мальчишка пребывал в полном отчаянии.

– Не понимаю... – почти стонал он, – мы же даже не контачили ни с кем!

– Это здесь мы не контачили, болван ты этакий! А там, наяву, пацана уже «прессует» в подворотне местная гоп-компания!

Лазарь огляделся. Лилит выудила из сумки два прозрачных шара размером с бильярдные, и теперь взвешивала их в ладони. Внутри шаров плавали сизые медузы дыма. Что это за шары Лазарь не знал, но подозревал, что о себе Лилит позаботится. Пока они с Марсом выясняли отношения, она успела оттащить от них Энуо на приличное расстояние. Трущобные дети в большинстве уже преобразились в Морлоков и теперь медленно растягивались

между двумя целями, предоставляя последний шанс для бегства.

Ловушка сомкнулась. Теперь Лазарь отчётливо понимал, почему Лилит не дала им погибнуть в лапах Морлоков на Стандартной. Она хотела победить его на другом поле. На поле Игры. И упорно шла к заветной цели.

– Пора сваливать, пока нас не зажали в кольца. Закатайте губу, пистолеты Лилит нам не помогут.

Лазарь уже видел голубой клочок неба за эстакадой, на другой стороне магистрали.

– А как же Энуо? – перекрикивая завывания ветра, спросила Яника.

– Придётся бросить здесь. Не переживай за него. Лилит прекрасно знала, на какой автобус садится и куда едет. Она устроила нам подставу, – внутри у Лазаря всё клокотало. – Нам, а не ему!

В ту же секунду Лилит подтвердила его догадку. Отыскав Лазаря взглядом, она сделала в его сторону неприличный жест рукой. По изуродованным губам Лазарь сумел прочесть одно единственное слово: «выкуси». Потом она один за другим метнула оба шара себе под ноги.

На поверку загадочные шары оказались чём-то вроде дымовых гранат. Они глухо взорвались, взметнув в воздух облака белого дыма. Лилит и Энуо, а также несколько Морлоков поблизости, исчезли за непроницаемой завесой. Из серовато-белой пелены послышались сумасшедшие крики боли (Лазарь сначала подумал, что гранаты не сработали должным образом), а потом из тумана вывалилось трое Морлоков. На обожжённых лицах пузырились страшные волдыри.

– Бежим, чего встали! – прокричал Лазарь, сознавая, что теперь Морлоки пойдут по пути наименьшего сопротивления. – У меня таких прибамбасов нет!

Глава 5. Самый верный брат

1

Симон Петрович очень долго не снимал трубку. Лазарь уже решил, что его нет дома или он просто спит, но тут гудки оборвались, и заспанный голос спросил:

– Алло?

Казалось, этот человек, как лев, может спать по двадцать часов в сутки.

– Добрый вечер, Симон Петрович, – телефон висел в прихожей, и Лазарь старался говорить как можно тише. Был вечер, и в доме околачивалась куча народа. – Это Лазарь.

– Ясно, что не моя мама, – прохрипели в трубку. – Мама не станет будить тебя посреди ночи.

На часах ещё не было и одиннадцати, но Лазарь решил, что для человека со столь своеобразным сонным графиком, как у Симона, ночь наверняка перетекает в вечер, а вечер в ночь.

– Я выбираю Янику, – без преамбул объявил Лазарь. – Вот, звоню сообщить.

Решение далось легче, чем он ожидал. Невнимательность Марса в истории с Морлоками едва не стоила ему жизни, а Лазарь очень не любил, когда его жизнью распоряжается чья-либо невнимательность, кроме его собственной. К тому же, внутренний правдолюб подсказывал, что решение остановить свой выбор на Янике было сделано задолго до ультиматума Мецената. Собственно, сам ультиматум не ставил никакой дилеммы. Ультиматум предлагал найти повод (скорее для очищения совести, нежели имени), и Лазарь нашёл его.