Игра Нептуна
Шрифт:
– Где вы этому научились?
– Если есть природная склонность, учишься быстро. Клементина сказала мне, что у вас проблемы. Я помогу – ради нее.
– Жозетта, – прервал ее Адамберг, – а вы сможете, например, проникнуть в файлы нотариуса? Просмотреть его досье?
– Это не более чем база данных, – прозвучал тонкий голосок. – Конечно, если есть электронная версия.
– А заслоны? Вы пройдете сквозь стены?
– Да, – просто ответила Жозетта.
– Как привидение, – резюмировал Адамберг.
– Вот именно, – сказала Клементина. – За ним самим гонится тот еще призрак. Вцепился в холку –
Сев босиком по-турецки на старый цветастый диванчик, Адамберг вынул свой новый телефон, чтобы позвонить Данглару.
– Простите, – сказала Жозетта, – вы звоните надежному другу? Его линия надежна?
– Мобильник новый, Жозетта. И звоню я тоже на мобильный.
– Его трудно засечь, но, если будете говорить больше восьми-десяти минут, лучше сменить частоту. Я дам вам свой, на нем есть нужное устройство. Следите за временем и меняйте частоту, нажимая вот на эту кнопку. Ваш телефон я оборудую завтра.
Впечатленный Адамберг взял усовершенствованный аппарат Жозетты.
– Данглар, у меня шесть недель отсрочки. Я вырвал их силой у скрытой ипостаси Брезийона.
Данглар удивленно присвистнул.
– Я думал, он сделан из цельного куска льда.
– Да нет, нашелся проход. Я добыл у него оружие и новое удостоверение, а еще он частично снял наблюдение. Я ничего не могу гарантировать насчет прослушки и не свободен в своих передвижениях. Если меня поймают, Брезийон слетит со мной вместе. Сейчас он временно мне доверяет. Кроме того, этот парень гасит окурки большим пальцем, не обжигаясь. Короче, я не могу подвести его, так что в картотеку мне путь закрыт.
– Значит, пойду я?
– Да, и еще в архив. Нам надо восполнить пробел за период, прошедший от смерти судьи до Шильтигема. То есть выявить все смерти от удара вилами за последние шестнадцать лет. Вы сможете этим заняться?
– Учеником – да.
– Посылайте данные электронной почтой, капитан. Минуточку.
Адамберг нажал на кнопку, как велела Жозетта.
– Там что-то жужжит, – удивился Данглар.
– Я поменял частоту.
– Хитроумно. Мафиозный прибамбас.
– Капитан, я перешел на другую сторону и поменял круг общения. Теперь адаптируюсь.
Среди ночи, лежа под слегка влажными одеялами, Адамберг смотрел на отблески огня в темноте, прикидывая в уме огромные возможности, которые открывало ему присутствие в доме Клементины старого электронного пирата. Он пытался вспомнить имя нотариуса, который занимался продажей пиренейского замка. Когда-то он его знал. Нотариус Фюльжанса наверняка принужден был хранить молчание, совершив в молодости какой-то поступок, который Фюльжанс замял. Он попал в обойму, стал пожизненным вассалом судьи. Черт, да. Как же его звали? Адамберг вспомнил золоченую табличку на фасаде богатого дома – он видел ее в тот день, когда пришел узнать дату покупки замка. Нотариус был молод, лет тридцати, не больше. Если повезет, он еще работает.
Золотой отблеск таблички сливался с пламенеющими в камине угольками. Он помнил, что имя было каким-то убогим. Комиссар медленно перебирал буквы алфавита. Дешво. Мэтр Жером Дешво, нотариус. Которого судья Фюльжанс железной хваткой держал за яйца.
Адамберг
– Ваш нотариус очень хорошо защищен, – комментировала Жозетта ломким голоском, правда, теперь она играла на своем поле, и ее робость прошла. – Ограждения из колючей проволоки – многовато для нотариальной конторы.
– Это не обычная контора. Хозяина призрак держит за яйца.
– Тогда понятно.
– У вас получается?
– Здесь четыре типа ловушек. Понадобится время.
У старушки тряслись не только руки, но и голова, и Адамберг спрашивал себя, не мешает ли Жозетте тремор расшифровывать надписи на экране. Клементина, поставившая себе целью откормить комиссара, принесла печенье и кленовый сироп. Адамберг бросил взгляд на Жозетту: сегодня на ней был элегантный кремовый костюм, а на ногах – массивные красные теннисные тапочки.
– Почему вы носите тенниски? Чтобы не шуметь в подземных ходах?
Жозетта улыбнулась. Он прав. Так одеваются настоящие взломщики – удобно и практично.
– Она ценит удобство, только и всего, – сказала Клементина.
– Раньше, – сказала Жозетта, – когда я была замужем за моим судовладельцем, я носила исключительно костюмы и жемчужные ожерелья.
– Высший шик, – прокомментировала Клементина.
– Он был богат? – спросил Адамберг.
– Настолько, что не знал, куда девать деньги. Сидел на них, как паук. Я уводила небольшие суммы, помогала попавшим в трудное положение друзьям. Тогда все и началось. В те времена я не была такой ловкой, и он схватил меня за руку.
– Были неприятности?
– Огромные, и жуткий скандал. После развода я начала шарить по его счетам, а потом сказала себе: Жозетта, если хочешь преуспеть, выходи на серьезный уровень. И мало-помалу научилась. В шестьдесят пять была готова на настоящие подвиги.
– Где вы познакомились с Клементиной?
– На Блошином рынке, тридцать пять лет назад. Муж подарил мне антикварный магазинчик.
– Не для времяпрепровождения, – уточнила Клементина, проверив, ест ли Адамберг печенье. – Рухляди там не было, только вещи высшего класса. Мы хорошо развлекались, правда, Жозетта?
– Вот наш нотариус, – объявила Жозетта, указав пальцем на экран.
– Ну и слава богу, – сказала Клементина, ни разу в жизни не прикасавшаяся к клавиатуре компьютера.
– Это он? Мэтр Жером Дешво и Компания, бульвар Сюше, Париж.
– Неужели вы вошли? – завороженно спросил Адамберг, придвигая стул.
– Не только вошла, но и расположилась так же удобно, как у него в квартире. Солидная фирма, семнадцать партнеров, тысячи дел. Обувайтесь поудобнее – и вперед! Имя?
– Фюльжанс, Оноре Гийом.