Игра престолов. Битва королей

Мартин Джордж Р.Р.

Дверь отворилась, сердце Брана подпрыгнуло в груди от неожиданного испуга, но это был лишь мейстер Лювин, позади него на лестнице маячил Ходор.

– Ходор! – пробурчал конюх, как было в его обычае, и широко улыбнулся.

Мейстер Лювин не улыбался.

– У нас гости, – объявил он. – Бран, твое присутствие необходимо.

– А я как раз слушаю повесть, – пожаловался Бран.

– Сказки подождут, мой маленький лорд; как только ты вернешься сюда, я продолжу, – сказала старая Нэн. – Гости не столь терпеливы,

иногда они прибывают с собственными рассказами.

– А кто приехал? – спросил Бран у мейстера Лювина.

– Тирион Ланнистер, с ним люди Ночного Дозора со словом от твоего брата Джона. Сейчас с ними Робб. Ходор, поможешь ли ты Брану спуститься в зал?

– Ходор! – с радостью согласился конюх. Он пригнул огромную лохматую голову, чтобы пройти в дверь. В Ходоре было почти семь футов роста; трудно было поверить, что в жилах его течет та же самая кровь, что у старухи Нэн. Бран подумал: неужели и этот человек съежится, как и его прапрабабушка, когда станет старым? Впрочем, едва ли… проживи этот великан хоть тысячу лет.

Ходор поднял Брана буквально как перышко и прижал мальчика к могучей груди. От него сладко пахло конем, и запах этот казался приятным Брану. Могучие, заросшие коричневым волосом руки бугрились мышцами.

– Ходор, – проговорил он снова. Теон Грейджой когда-то сказал, что многого, конечно, Ходор не знает, но в том, что ему известно собственное имя, сомневаться не приходится. Когда Бран рассказал это старой Нэн, она раскудахталась, словно курица, и объяснила, что по-настоящему Ходора зовут Уолдер. Никто не знает, откуда взялся этот самый Ходор, сказала она, но когда Уолдер стал так говорить, все начали звать его этим именем.

Они оставили старую Нэн в башне вместе с ее спицами и воспоминаниями. Спускаясь с Браном вниз по ступеням, Ходор фальшиво напевал; мейстер Лювин следовал за ними торопливой походкой, стараясь приноровиться к длинным шагам конюха.

Робб сидел на высоком престоле отца в броне, кольчуге и вареной коже, с суровым выражением лица, подобающим Роббу-лорду. Теон Грейджой и Халлес Моллен стояли за ним. Дюжина стражников выстроилась вдоль серых каменных стен под узкими высокими окнами. В центре зала ожидал карлик со своими слугами и четырьмя одетыми в черное незнакомцами из Ночного Дозора. Бран ощутил напряженность, едва Ходор внес его в зал.

– Любой, кто служит в Ночном Дозоре, вправе рассчитывать на привет и долгое пребывание в Винтерфелле, – говорил Робб голосом Робба-лорда. Меч его лежал на коленях, нагую сталь мог видеть весь мир. Даже Бран понимал, что значит, когда гостя приветствуют нагой сталью.

– Любой, кто служит в Ночном Дозоре, – отвечал карлик, – но только не я, я правильно понял тебя, парень?

Робб встал и указал на карлика мечом.

– Пока здесь нет отца и матери, правлю я, ты понял, Ланнистер? Я тебе не мальчишка.

– Раз ты лорд, научись

говорить вежливо, как подобает владыке, – отвечал коротышка, не обращая внимания на оказавшееся перед лицом острие. – Похоже, все манеры твоего отца достались твоему незаконнорожденному брату.

– Джон, – выдохнул Бран на руках Ходора.

Карлик обернулся к нему:

– Значит, мальчик действительно остался в живых, а я не мог в это поверить. Вас, Старков, трудно убить.

– Вам, Ланнистерам, следовало бы это запомнить, – проговорил Робб, опуская меч. – Ходор, принеси сюда моего брата.

– Ходор, – проговорил Ходор, с улыбкой направляясь вперед. Он опустил Брана на высокий престол Старков, на котором владыки Винтерфелла восседали с тех дней, когда они еще звали себя королями Севера. Холодный камень сиденья был отполирован несчетными прикосновениями, резные головы лютоволков скалились с концов массивных подлокотников. Бран ухватился за них, беспомощные ноги болтались внизу. В огромном сиденье он казался себе ребенком.

Робб опустил руку на его плечо.

– Ты сказал, что у тебя есть дело к Брану. Вот он перед тобой, Ланнистер.

Бран ощутил на себе взгляд Тириона. Черный глаз и зеленый глядели на него, изучая и взвешивая.

– Мне сказали, что ты прекрасно лазал, Бран, – произнес наконец человечек. – Скажи, как вышло, что в тот день ты упал?

– Я не падал… никогда! – настаивал Бран. Он ведь никогда не падал, никогда, никогда, никогда.

– Дитя не помнит ничего, что случилось в день падения; ни как он падал, ни как лез по стене, – мягко проговорил мейстер Лювин.

– Интересно, – сказал Тирион Ланнистер.

– Мой брат здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы, Ланнистер, – резко возразил Робб. – Делай свое дело и отправляйся в путь.

– У меня для тебя подарок, – улыбнулся карлик Брану. – Хотелось бы тебе ездить на коне, мальчик?

Мейстер Лювин шагнул вперед.

– Милорд, ребенок не способен пользоваться ногами, он не сможет усидеть на лошади.

– Ерунда, – возразил Ланнистер. – На хорошем коне и в хорошем седле усидит даже калека.

Слово это ножом пронзило сердце Брана. Он ощутил, как прихлынули к глазам непрошеные слезы.

– Я не калека!

– Тогда я не карлик, – ответил Тирион, скривив рот. – Мой отец с радостью услышит это. – Грейджой расхохотался.

– Какую лошадь и седло ты предлагаешь? – спросил мейстер Лювин.

– Просто нужно подыскать умного конька, – отвечал Ланнистер. – Мальчик не может пользоваться ногами, чтобы управлять животным, поэтому следует приспособить лошадь к всаднику, приучить ее повиноваться поводьям и голосу. Я бы начал с необъезженной годовалой лошади, чтобы ее не переучивать. – Тирион достал из-за пояса свиток. – Передайте это вашему седельнику. Он сделает все нужное.