Игра с продолжением

Газаров Артур Юрьевич

– Значит, надо трудиться...

– Тогда уж надо начинать с учебы, я, например, не представляю, что мне сейчас делать, с чего начать.

– А кто вы по роду деятельности?

– Я поэт. Раньше писал стихи, тексты песен, в рекламе подрабатывал, в общем, раньше был востребован. Теперь это никому не нужно, - несмотря на откровенно нищенскую внешность, держался он с достоинством.

– Полностью с вами согласен. Дни идут, а мы теряем время и не представляем, что собственно надо делать...

Вернулся Корабельников не в себе в десятом часу. Спать еще рано, можно бы и чайник согреть. На душе неприятный осадок, боль и тоска...

Нет, так не годится, иначе все быстро скатится пропасть. Хаос, затем дикие орды и вооруженные

банды, грабежи... все это хорошо знакомо, все это не раз проходили. Надо идти дальше, иначе в таком бесконечном топтании на месте нет вообще никакого смысла, деградация и конец, полный конец, бессмысленный и нелепый. Воображение рисовало неутешительные картины, все это в деталях и подробностях. От таких мыслей ему стало не по себе. Неужели все так печально, конец такой нелепый и лишенный всякого смысла.

Да, у него есть возможность уйти отсюда подальше, забраться куда-нибудь в далекие глухие леса, построить себе хижину и дожить остаток жизни спокойно. Ну, или объединиться с кем-то, чтобы хоть не отучиться разговаривать. Хотя можно собаку завести, говорить с ней каждый день. А что, человек он нетребовательный, выживет где угодно, найдет, чем прокормиться. На самом деле живут же звери в лесу и ничего, не жалуются. Немного подумал и пришел к выводу, что это наиболее простой и самый легкий путь, не надо ни перед кем, ни за что отвечать, не надо прилагать никаких усилий, пусть оно идет, как идет своим чередом. Какое он имеет отношение к происходящему, сотни, тысячи людей поступают, как им в голову взбредет...Что будет со всем миром, да какое ему дело, он ведь будет жить отдельно. Пусть они как хотят, да хоть перебьют друг друга. Ладно, допустим так, что потом? Шар обычно скатывается вниз, сам по себе наверх он не поднимется и не удержится на наклонной плоскости. Если они додумаются заселять новые земли, разойдутся тоже, кто куда, сожгут или вырубят леса, или если они перестанут размножаться и вымрут все, либо начнутся болезни. Такое тоже возможно, ведь антисанитария кругом, никто не задумывается, что произойдет со свалками, заброшенными опасными складами, где тонны химикатов, биопрепаратов и т.д. Может быть, на них станут нападать дикие животные, вдруг на них нападут полчища насекомых иди другие формы жизни...

В голове безудержный калейдоскоп, рисовались картины одна печальнее другой, внезапно охватил страх, будто все это происходит здесь и сейчас, затем его охватила полная безысходность. По коже пробежали мурашки.

Все, хватит!

Нельзя оставлять все в таком виде, он ведь многое знает, многое умеет, не стоит киснуть.

Так жить нельзя, подумал, что пора брать все в свои руки. Надо хотя бы попытаться, что-то исправить. Раньше получалось, почему бы сейчас не получилось. Сейчас еще можно что-то восстановить, завтра может оказаться поздно, бесконечно поздно и этот упущенный момент окажется так далеко, что никакие слова не найдутся для оправдания собственной безучастности. Вот тогда будет повод для уныния, а сейчас надо засучить рукава и действовать. Не имеет он морального права уходить, не из того теста он сделан, не так воспитан.

Нет, не для этого он жил, чтобы бросить все на произвол судьбы...

Хорошенько подумал и решил вернуться.

Пусть про него говорят, что хотят, пусть на него вешают какие угодно ярлыки, но ему нужно серьезно взяться за работу. Плевать на все, он вернулся работать.

Балор Кинд встретил более чем прохладно, хоть разворачивайся и уходи. Настроения нет, вид, как у побитой собаки. Уставший, осунувшийся, будто выжатый лимон.

– Что ты хочешь?
– огрызнулся шеф в ответ на длинное вступление Корабельникова.

– Люди живут без цели.

– Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать?

– Хорошо все это не закончится. Впереди нас ждет голодный бунд, дальше хаос, неразбериха. Сильные начнут сбиваться в стаи, громить все вокруг, навязывать свои порядки, дальше

смута и неизвестность. Все это уже не раз пройдено...

– Что ты предлагаешь конкретно?
– отрезал босс.

– Работать!

– Ты знаешь, что делать?
– в глазах Владислав прочитал издевку.

– Да, я знаю, что нужно нам всем сейчас делать, я знаю в каком направлении следует идти, - уверенно ответил Корабельников.

– Ладно. Это хорошо. Давай завтра все обсудим. Сегодня мне надо спину подлечить, что-то разболелась сильно.

Разговор начался неохотно, как будто двое незнакомых людей не знали о чем заговорить.

После, за чашкой чая они немного разговорились, дальше немного проще, затем все пошло, как и прежде, они вновь стали доверять друг другу.

Кинд признался, что с самого начала все это затеял ради того, чтобы полететь на Марс. Когда-то была у него такая мечта, несбыточная... собственно ради нее он стремился к могуществу, закрутил маховик, но затем сам он попал под него.

Корабельников знал с чего начать, он был уверен в собственной правоте. Не спешил выкладывать собственное мнение, собрался вначале шефа выслушать, затем выложить собственное мнение. Балор Кинд пребывал явно не в лучшем расположении духа. Весь подавленный, безынициативный. Тем не менее, сейчас с ним говорить оказалось проще, он охотно шел на конструктивные шаги.

– Собственно, что я хочу сказать. Трудно собраться мыслями, за что ни возьмись, везде растут какие-то проблемы, возникают препятствия на пустом месте, сыпется на голову проблема за проблемой. Все из рук валится. Мне нужен такой человек, как ты, последовательный и целеустремленный, надежный и проверенный. Откровенно говоря, я просто не знаю, как все организовать. Людьми сейчас стало трудно управлять. У них в голове все, кроме желания нормально жить и трудиться, какое-то общее недоверие ко всем и ко всему, нет точки опоры, какой-то общей надежной опоры, объединяющей идеи. Вот собственно и все, что я хотел тебе сообщить.

Корабельников подумал немного, насупился и, скрестив на груди руки, высказался:

– Я предварительно набросал план действий. Кое-что есть, - вот можно посмотреть.

Он пододвинул листок, исписанный с двух сторон, на котором не оставалось свободного места. Балор Кинд поднес его к глазам, начал внимательно читать.

– Там изложены основные, ключевые моменты. Мое видение таково, что сейчас, в первую очередь, нужно обеспечить людей едой. Без этого нам дальше делать нечего, поэтому пока что впереди нас ждет труд и еще раз труд. Но не из-под палки, не подневольный и изнуряющий, а добровольный, нужно, чтобы он стал престижным. Дальше необходимо создать что-то вроде милиции, для контроля за общественным порядком. Люди слишком развинтились, надо реагировать на все преступления немедленно и предельно жестко. К сожалению, иначе сейчас не получится. Надо в сознание забить, что нельзя нарушать правила, что это им сами невыгодно, ненужно.

– Ну и думаю, что армия должна быть сильной, - перебил Балор Кинд.

– А вот насчет армии я не соглашусь. Армию мы не потянем, нет ни денег, ни сил, а главное никакой технической возможности. Не ну на самом деле, что сейчас вооружаться, организовывать все сначала и упустить при этом главное - народ останется голодным, неустроенным, необразованным и как итог, вечные преступления. Да и кто с кем сейчас воевать собирается? Думаю, что не стоит разделяться одновременно на две стороны. А дальше мы сделаем так, чтобы люди старались для общего блага, чтобы это стало потребностью. Только понимая, что общее превыше личного, мы сможем что-то построить. Сейчас мы практически как муравьи - у нас ничего нет, только рабочая сила. Важно правильно организовать, иначе, когда каждый будет тянуть одеяло на себя, мы опять развалимся, как карточный домик. Все лишнее следует убрать, все, что отвлекает, не должно сейчас иметь места...