Игра в 21

Белый Константин

Алкогольный ад!

Группочки и парочки,

Мужики и дамочки,

А-самцы и самочки –

Ну-ка, не груби!

Шлягеры, шансончики,

Модные фасончики.

Ничего не кончено –

Ешь, молись, люби!

Игра… случая

Кто потерял, кто приобрёл,

Сыграв с судьбой в напёрстки?

Перепутье

трёх дорог

На перепутье трёх дорог

Мы встретились случайно.

Я нёс свой кожаный мешок

С талантами, печальный.

Ты был с улыбкой, налегке,

В рванье на грязном теле.

А он – серьёзен, в пиджаке

И с дорогим портфелем.

Судьба нас каждого своей

Дорогой приводила.

Он шёл проспектом, средь огней,

В туфлях из крокодила.

Ты брёл без обуви, тропой –

Обычная босота.

Я – по разбитой мостовой,

В истоптанных кроссовках.

Мы встали, чтоб передохнуть.

Смотрели друг на друга.

За каждым пройденный был путь,

И впереди – дорога.

На перекрёстке трёх дорог

Кто свёл нас утром рано?

Весёлый Бог? Жестокий Рок?

Бесчувственная карма?

Не важно – кто, не важно – что,

А важно, что в итоге

Мы вновь расстались, и ушли

Все по чужой дороге.

Он за мешок пиджак отдал,

Портфель и туфли тоже.

Пошёл моей дорогой вдаль,

Прижав мешок из кожи.

Портфель, что он мне подарил

Деньгами был набитый.

И ты, увидев, что внутри,

Заплакал от обиды.

Я протянул тебе пиджак,

Другой рукой – ботинки.

А ты портфель, схватив, сбежал

Не по своей тропинке.

Я ж в пиджаке на голый торс,

В туфлях на босу ногу,

Тропой спустился под откос,

Забыв свою дорогу.

Мне всё равно куда идти –

Я больше не привязан.

И мне открыты все пути

И все дороги сразу.

Но вот вопрос меня извёл:

На этом перекрёстке –

Кто потерял, кто приобрёл,

Сыграв с судьбой в напёрстки?

Встреча

Я был пьяненький.

Я был выпивши.

И, как часто при этом случается,

встретил гопников

вечером в тиши,

что без дела по городу шляются.

Подошли ко мне -

два и маленький.

Что здесь делаю, интересуются.

А я выпивши.

А я пьяненький.

Говорю, что гуляю по улице

А ребята мне:

«Ну, тогда снимай

ты кроссовки», – грозя мне расправою.

И чтоб правильно

я всё понимал,

точно в щеку ударили правую.

Я не стал кричать,

и на кипеше

говорить, что сейчас всех уделаю.

Я их тихо снял –

я же выпивший –

и подставил для верности левую.

Говорю потом:

«Погоняла как?

Я не стукну – в пустыне сам чалился».

Старший: «Я – Андрей.

Это брат Семён.

Ваня мелкий на стрёме печалится».

Говорю ему:

«Ну, привет, злодей.

А я тренер программ мотивации.

Набираю курс –

дюжину людей.

И могу дать вам скидку по акции.

Я как вы ищу

по Земле людей,

и им путь открываю к спасению.

А что пьяненкий,

хоть я и еврей –

не суббота же, а воскресение.

За знакомство, мол,

надо выпить бы.

В сумке есть шесть бутылок креплёного.

Там и пять хлебов,

пара крупных рыб.

Мол, зовите, Ивана со стрёма вы».

Долго пили мы.

Побраталися.

Я сказал, что готов веру им нести.

Согласился их

записать на курс,

но оплату вперёд взял для верности.

Говорю: «Иван,

ты записывай

слово в слово за мной, пожалуйста.

А тебе Семён –

погоняло «Пётр».

А Андрей у нас будет староста».

И кроссовки взяв,

я ушёл в закат

по воде от друзей-алкоголиков.

Пьяным до колен

море и река,

ну а лужи – так те ниже голени.

Свинья и Роза

Свинья цвести пыталась, и на брюхе

лежала в клумбе, и к тому ж она,

как ей казалось, дивно пахла розой,

и пчёлами ей представлялись мухи.

А Роза рядом с ней, цветки склоняя,

чтоб стать жирней, а значит – красивей,

в грязи копалась, и искала жёлудь,