Игра в отрезанный палец
Шрифт:
Телефон звонил еще раз, и Ник продиктовал со своего листика невидимому собеседнику два найденных у Погодинского телефонных номера. Собеседник после паузы озадачил Ника, спросив, не потерял ли тот «успокоительные» таблетки, полученные в Киеве. Телефонный собеседник попросил найти их и держать постоянно при себе. На всякий случай. Потом, не попрощавшись, он положил трубку.
Днем Виктор вышел из райотдела прогуляться. Прошел мимо своей красной «мазды», кивнув постовому у входа. Пройдясь по Шелковичной, остановился перед гастрономом, в котором он
Заказав двойную половинку, Виктор отошел к стойке перед витриной. Смотрел оттуда на солнечную улицу, на прохожих.
— Кофе возьмите! — окликнула его продавщица. Он уже нес чашечку кофе к стойке, когда в кармане зазвонил мобильный.
— Какие у тебя новости? — раздался голос Георгия.
— Все мои последние новости я от вас узнаю, — сказал Виктор и вздохнул.
— Тогда послушай последнюю. Послезавтра летишь в Лондон на конференцию по борьбе с отмыванием незаконных денег. Паспорт тебе сегодня к шести привезут…
— Я же английского не знаю,.. — произнес Виктор.
— Это не проблема. Думаю, что переводчик найдется.
— А зачем мне туда?
— Конференция продлится три дня, а виза у тебя на шесть. Найдешь сына Броницкого и поговоришь с ним подробно. Я еще позвоню и подброшу материалы в помощь. Так что настраивайся на работу, а не на экскурсию.
Спрятав мобильный в карман пиджака, Виктор оглянулся и поймал на себе удивленный взгляд продавщицы.
Кофе горчил. Виктор добавил сахара, размешал пластмассовой ложечкой. Снова уставился через витринное стекло на улицу. Его уже ничто не удивляло. Лондон так Лондон. Все происходившее и происходящее начинало утомлять Виктора.
Утомлять именно тем, что он, вроде бы поставленный расследовать историю смерти генерала Броницкого, был с самого начала лишен доступа к многим деталям, известным другим людям, тоже занимавшимся этим делом.
«Надо будет что-то Ире и Яночке привезти оттуда», — подумал он и тут же удивился этой практичной мысли.
Вернувшись в кабинет, застал за своим столом Мишу Занозина.
— А ты что тут делаешь? — удивился Виктор.
— Сюрприз принес, — Занозин улыбнулся и опустил ладонь на большой коричневый конверт, лежавший на столе.
В конверте оказалась фотография последствий пожара с обгоревшим трупом в центре.
— Что это? — спросил Виктор.
— Это полковник штаба погранвойск Николай Павлович Вересаев.
Виктор повнимательнее рассмотрел фотографию. Снова поднял глаза на Занозина.
— А кто снимал?
— Квартиру дадите — скажу, — шутливо произнес стажер.
— Дам, — кивнул Виктор. — Потом догоню и еще одну дам, чтобы мало не показалось…
— Это все телевидение снимало. Программа «Ситуация». У них прямая связь с пожарными, они часто в паре ездят. А тогда у оператора и фотоаппарат был с собой.
— А ты как узнал?
— Решил с пожарными поговорить, они и вспомнили.
— Молодец, — Виктор улыбнулся. — Так ты действительно квартиру получишь, если не испортишься!
— А вы на руки полковника посмотрите.
Виктор подошел со снимком к окну. Обгоревший труп лежал на полу, свернувшись калачиком. Правая рука была заведена назад, а левая протянута вперед. Обгоревшие пальцы все были на одну фалангу короче — тонкое прогорает первым. Виктор внимательно рассматривал обгоревшие пальцы и заметил, что большой палец правой руки вообще отсутствует. По идее, от него должна была остаться нижняя фаланга, ведь он потолще других пальцев. Да и на левой руке большой палец был виден почти полностью. Обуглившийся, но нормального размера.
— А ты видел то, что они отсняли? — спросил Виктор.
— Нет, у них не сохранилось. Только этот снимок.
— Ну ладно, и на этом спасибо.
Занозин ушел. Виктор посмотрел на часы — без пяти четыре. Через два часа привезут загранпаспорт. Есть время подумать о пальцах.
За окном вечерело, а Сахно все еще где-то катался на черном похоронном лимузине. Ник даже удивился, что на двадцать одолженных у него марок можно так долго гулять. Но раз Сахно все еще не было, значит, он продолжал наслаждаться жизнью. Пусть даже и под моросящим дождем. Может, нашел себе компанию.
Ник вспомнил о последнем звонке и о таблетках. Достал свою джинсовую куртку, нащупал в левом нагрудном кармане таблетки, но доставать их не стал.
Просто проверил, что они есть, и тут же о них забыл. Его мысли вернулись к Сахно.
Думая о Сергее, Ник непроизвольно усмехнулся. Взглядом отыскал черепаху, замершую перед блюдцем, в котором ничего не было. Набрал в блюдце воды из крана и опустил его на место. Вернулся к окну.
Фонари уже горели. Освещали неживую тишину этого городка. Санитарную, больничную тишину.
Телефонный звонок, прозвучавший в этой тишине, нисколько не удивил и не испугал Ника. Он спокойно снял трубку.
— Николае Ценн? — прозвучал уже знакомый голос незнакомого человека.
— Да.
— Что ж вы нас обманываете? — В каком смысле? — спросил Ник. — Наследили вы… — собеседник вздохнул.
— Где наследили? 1 — У ресторана «Маша»… Придется вам избавляться от товарища… Потом поможем вам. Двоих отсюда не вытащить… Бросьте пару таблеток ему в чай или в пиво — все равно. Когда он заснет — позвоните по телефону 48-04. Я скажу, что делать дальше!
Из трубки уже неслись короткие гудки, а Ник все еще держал ее у уха.
Наконец опустил. Опять взглядом наткнулся на черепаху, склонившую свою маленькую голову к воде в блюдце.
«Бред, какой-то бред, — думал Ник. — Где мы наследили? Мы никого не видели… Да если б и наследили — это что, повод избавиться от Сахно? Они что, боятся, что если их арестуют, он проболтается? И одновременно они уверенны в нем, в том, что его им опасаться не стоит?..»
Ник открыл окно, лег грудью на узкий подоконник и подставил голову моросящему дождю. Вечерний воздух был удивительно теплый, да и дождь казался теплым душем. За окном продолжалась квартирная тишина, только здесь, под затянутым невидимыми тучами небом, она была живее. Она не напоминала о больнице.