Игра в послушание
Шрифт:
Достоинства и недостатки зашумели.
– Но я рассчитываю получить его при необходимости и уже веду консультации по этому поводу. Однако счёт пять-три в пользу достоинств очень обнадёживающий счёт. У противной стороны не так много шансов выиграть два тура подряд.
– Конечно, - недовольно заявила маркиза, - теперь мало шансов. После того, как все догадались.
– И она энергично замахала веером.
– Догадался только один, - уточнил джокер.
– И он молчит. Потому что понимает: если партия будет прервана из-за его длинного языка, у мальчишки вообще не останется никаких
– Прикончить умника, чтобы не болтал лишнего, - прошипел "Чингисхан".
– Послушайте, - наклонилась к нему помпадурша, - пускай болтает; прерванная партия всё-таки лучше, чем проигранная.
– Пусть живет, - согласился змей.
– Пока.
Упустивший этот негромкий диалог "Генсек" вдруг во всеуслышанье заявил:
– Товарищи! От имени Реввоенсовета предлагаю приговорить фашистского ублюдка гражданина Дица Фридриха Иеронимовича к смертной казни. Приговор осуществить посредством авиакатастрофы во время очередного перелёта...
Змей сверкнул на него налитыми кровью глазами и прошипел:
– Я же сказал: пусть живёт.
В страшном испуге "Генсек" вначале обмер, затем обмяк, покрылся пятнами и надолго замолчал.
– А пропо, где наш герой?
– спросил увлечённо игравший до сих пор в кости с коньяком "д'Артаньян".
– Почему его нет?
– Здрасьте, приехали, проснулся, - скривил клюв гусак.
– Невменяем!
– коротко и громко пояснил для мушкетера молоток. Отравлен сектантами-идолопоклонниками!
– Пущай спит мальчонка, - проворчала печка.
– Не будите, без него как-нибудь...
Петя открыл глаза и увидел Яблочкина. Он улыбнулся, а Яблочкин что-то произнёс, и в поле зрения появилась курсант Мушкина. У них обоих были головы, шеи, что-то вроде опущенных капюшонов, однако совершенно не было туловищ. На том месте, где должны были находиться туловища, была только слегка смазанная пустота.
– Как самочувствие?
– поинтересовался Яблочкин.
– в голове не шумит?
– Нет, - отвечал Петя неуверенно, - кажется, тихо.
Он попытался встать на ноги, но всё закружилось, и он сел. Зажмурившись и встряхнув головой, Петя огляделся. Повсюду вокруг в тусклом дежурном освещении громоздились ящики, мешки и коробки.
– Ему ещё поспать надо, - сказала Мушкина.
– Нет, - возразил Петя.
– Всё в порядке. Сейчас встану и пойду.
Он поднялся, сделал замысловатый ход ногами и снова сел.
– Ты уж лучше сиди пока, - посоветовала Мушкина.
– Пока ещё вниз не кувыркнулся.
Петя стал молча смотреть на Яблочкина и Мушкину. Он никак не мог взять в толк, куда подевались туловища. Наконец Мушкина догадалась, что его мучает, и выразительно опустила вниз глаза. Яблочкин понял и попытался объяснить:
– Ты, главное, сейчас не волнуйся Ты ещё под действием этого псевдорелигиозного дурмана.
Заметив, что Яблочкин говорит совсем не то, Мушкина решительно внесла ясность:
– Это на нас такие специальные костюмы: спереди как-бы маленькие экранчики, а сзади - объективчики. Получается, как будто всё видно насквозь.
– А сзади... видно?
– А сзади тоже объективчики и экранчики.
– Ловко, - сказал
– Значит, с головой у меня почти всё в порядке. А вы сами как сюда попали?
Обрадованные, Мушкина и Яблочкин начали рассказывать всё по порядку.
Как Мушкина и Яблочкин попали в колонию, уже известно. Сделавшись привидениями, лазутчики за три дня успели хорошенько осмотреться и обжиться. Спали они в дневное время на складе, а ночью бродили привидениями по всем уровням.
На самом верху, приблизительно в километре над уровнем моря, находился главный вход и служба наружного наблюдения.
Несколько ниже, на первом уровне, располагались апартаменты самого фюрера: кабинет, спальня, столовая, комната отдыха, бассейн и картинная галерея. Это было единственное место в бункере, имевшее окна - узенькие, скрытые снаружи складками каменных отложений в отвесной скале. Застеклённые рамы были развернуты под таким углом, чтобы во время заката ни один случайно заплывший сюда мореплаватель не смог увидеть солнечного отблеска. Фюрер любил стоять у распахнутого настежь окна, сложив руки на известной чакре, ощущать, как тёплый солоноватый ветер треплет его чёлку на лбу, смотреть вдаль и думать о судьбах нации.
На втором уровне, этажом ниже, находились квартиры колонистов, похожие на гостиничные номера. За несколько поколений изоляции от внешнего мира в пещерном городе сформировались устойчивые профессиональные династии инженеров, сапожников, плотников, стеклодувов, медиков, поваров и музыкантов - людей, в совершенстве знающих и любящих своё дело.
На третьем, самом обширном ярусе, располагался торгово-культурный центр: магазины, рестораны, бани, кинотеатры, библиотека, стадион и Храм Великого Мумрика.
Ещё ниже находился "рабочий квартал" с мастерскими, ателье, винокурней, типографией и прочими заведениями, обеспечивавшими колонистов самым и не очень необходимым.
На пятом уровне были казармы, арсенал и генеральный штаб.
Вход на шестой уровень разрешался только по пропускам: здесь находились секретные лаборатории, с которыми Гитлер связывал будущее Пятого Рейха. Однако, в последнее время здесь в основном занимались разработками препаратов, предназначенных для снижения массы фюрера.
В гигантском гроте седьмого уровня находились склады. Здесь, в путаных лабиринтах штабелей строительных материалов, нашли пристанище для сна и отдыха призраки.
Ещё ниже были только котельная, пыточный подвал и коморка Шульца, который в это время переживал не самые лучшие дни в своей жизни.
10
Уходить, но оставить след.
Фрида расправляется с призраками.
Негостеприимный Петербург
После сигнала отбоя Яблочкин усадил Петю в коробок и спрятал за пазуху комбинезона-невидимки. Для того, чтобы немного разворошить это гнездо изнутри, лазутчики решили напоследок проникнуть в главную секретную лабораторию, в которой среди прочего хранились препараты по программам уничтожения человечества. Подтасовав пробирки, можно было сделать так, что оставшиеся здесь понемногу уничтожали бы самих себя. Была ещё одна, довольно дикая мысль, но пока призраки высказывали её только в шутку.