Игра
Шрифт:
Долго, от души, взахлёб. Вгрызаясь зубами в одеяло, царапая ногтями собственные плечи, даваясь судорожными сдавленными всхлипами…
Знала, что после такой тихой опустошающей истерики точно смогу заснуть. А значит, душу больше не будет рвать это невыносимое чувство…
Артём пришёл поздно ночью.
Тихий щелчок замка, быстрые уверенные шаги по деревянному полу… Протяжный шумный вдох прямо надо мной…
Зажмурилась, старательно делая вид, что сплю, и пытаясь дышать плавно и ровно. Но сердце билось так отчаянно, что, кажется, его безумные удары эхом
Резкий мощный рывок, и одеяло, в которое я так старательно закуталась, отлетело в сторону…
Распахнула глаза, упираясь испуганным взглядом в стену, даже не пытаясь удержать такой уютный тёплый кокон, дающий спасительное, хоть и весьма обманчивое чувство защищённости. Подтянула ноги к груди, сжалась от неявственной, но ощутимой прохлады, сквозняком мазнувшей по голой коже…
Артём молчал. Просто смотрел сверху вниз, глубоко дыша полной грудью…
Чувствовала, как его пристальный взгляд лихорадочно ощупывает моё тело. Ссадины, царапины, синяки, грязь под обломанными ногтями, спутанные волосы, свежие Костины засосы… Невольно содрогнулась, ощущая, как немеют от напряжения стиснутые в кулаки пальцы, как накатывает волной стыд и робость, как желание прикрыться, защититься от этого пронизывающего цепкого взгляда становится просто паническим и достигает апогея…
— Сними футболку, Ин… — хриплый голос Артёма казался неузнаваемым.
Что?! Чёрт… Он серьёзно?!
Закрыла на мгновение глаза, чувствуя, как к лицу приливает кровь.
— Тём, не надо, — я сглотнула ком в горле. — Или дай мне, по крайней мере, принять душ…
Снова резкий раздражённый вздох над головой…
— Нет.
Слышала, как он быстро зашуршал одеждой — стянул футболку, расстегнул ремень, скинул брюки…
От слепого беспомощного отчаяния хотелось рыдать в голос. Я не могу с ним так… Не могу!
— Тём, пожалуйста! — залепетала сбивчиво, едва сама понимая что говорю. — Я же не прошу много! Просто дай мне привести себя в порядок…
Сильные руки внезапно сдавили мои плечи, пальцы больно впились в кожу… Запах туалетной воды, смешанный с алкоголем, до восторга затопил сознание… По закаменевшему телу молнией проскочил электрический импульс…
До этого мгновения мне казалось, что я напряжена до предела, натянута как струна, но сейчас, в момент физического контакта, давление возросло настолько, что в висках застучала барабанная дробь…
— Зачем, Ин? — шею опалил порывистый шёпот, похожий на горячечный бред. — Боишься, что без своего маскарада не сможешь удовлетворить меня?
Его тихий смех прозвучал судейским приговором. Безумный стыд затмил все остальные чувства…
— Иди к чёрту, Тём, а… — я дёрнулась, пытаясь скинуть его руки, всхлипнула, прекрасно понимая, что это бесполезно.
Однако он действительно отпустил мои плечи, оставив на коже фантомные следы жёстких пальцев. Но лишь для того, чтобы в следующий миг схватить меня за талию и развернуть к себе…
Машинально выставила вперёд ладони, упираясь в его обнажённую грудь. Подняла отчаянный взгляд в полные насмешливого превосходства глаза…
— Прекрати! Я не могу так! — я попыталась вложить в эти слова как можно больше праведного гнева. — Не хочу!
Он лишь продолжал смотреть на меня исподлобья, чуть прищурившись
Выдохнула.
— Артём, не трогай меня, — я сменила интонацию на спокойный деловой тон, стараясь говорить максимально убедительно. Расслабила руки, провела пальцем дорожку вдоль ключицы, ощущая как напряглось его тело… — Это просто нелепо. Я же не отказываю тебе… Просто прошу дать мне возможность принять душ…
Он чуть склонил голову набок, неотрывно следя за моим лицом. Видела, как он поджимает губы, как его лоб прорезает глубокая морщина, как раздуваются ноздри, как в глазах появляется раздражение…
— Тём, отпусти меня… — я снова сменила тактику, жалобно всхлипнула, поднимая на него умоляющий взгляд и без особых усилий выпуская пару слезинок. — Пожалуйста…
Его губы изогнулись в холодной презрительной усмешке.
— Не старайся, родная.
Скотина.
Резко изо всех сил толкнула его в грудь, дёрнулась в сторону… Запуталась коленями в одеяле, выворачиваясь из мужских рук… Успела проползти пару метров, нелепо удивляясь тому, что Артём не пытается меня удержать…
Внезапно рванула натянутая им до предела цепь, простреливая неожиданной болью лодыжку. Я с удивленно-протестующим стоном рухнула на живот, больно ударяясь грудью об пол… Неуклюже проехала назад по доскам, царапая трением локти и бёдра… Взвыла от бессилия…
— С-сука… — не узнала голос собственного мужа… — Никак не угомонишься…
Грубый рывок за волосы, заставляющий запрокинуть голову… Запредельно горячее твердое тело, впечатавшееся в мою спину и прижимающее меня всем весом к полу… Родной будоражащий запах, от подскочившего накала температуры ставший совсем терпким и кажущийся фантасмагоричным на фоне всего происходящего… Рычащее дыхание над ухом, оставляющее испарину на шее…
Никогда не чувствовала Артёма таким…
Я больше не просила. Ни о чём. Молча задыхалась под ним, упрямо пытаясь выкарабкаться из-под разгорячённых мощных объятий, вполне осознанно лишь вынуждая Артёма давить сильнее… Не борьба за право получить свободу, но отчаянная попытка позволить её отнять, да.
Кровь плавилась в венах, отравленная нездоровым адреналином и чужой похотью. Неспособность двигаться и дать отпор душила внутренним жаром и каким-то пьянящим глубоким удовлетворением. Перед глазами плыл красноватый дым, организм будто жил собственной жизнью, пуская в ход всю внутреннюю резервную энергию, способную взорвать целую вселенную…
Кислорода не осталось совсем, и я сдавленно захрипела…
Хватка ослабла, и я подтянула колени, отталкиваясь от пола ладонями и приподнимаясь на четвереньки. Глубоко втянула носом раскалённый воздух, пропитанный солёным потом и мужским парфюмом, так неожиданно раскрывшимся непривычными нотами мускуса. Застонала, ощущая, как грубая ладонь с силой вдавливается в промежность, притупляя сконцентрированную ноющую боль перевозбуждения…
Сил сопротивляться не осталось. Желания тоже… Не в этот единственный раз, когда мы с Артёмом перешли ту грань, к которой прежде никогда не подходили. Ничего особенного — два прижатых друг к другу тела одинаковой недопустимой температуры, одно срывающееся дыхание на двоих, единая животная потребность. И всё-таки всё не так…