Игра
Шрифт:
Отчаявшись избавиться от одолевающих его мыслей, Ной поворачивается к Линде.
– Ты как? Нам еще долго ехать. Хочешь, я тебя подменю?
Она смотрит на него в зеркало. Подсвеченные экраном спутникового навигатора белки ее глаз кажутся красными, кожа под глазами отливает синевой, но взгляд все так же напряжен, как будто она заглянула в одну из его заначек.
– Не надо. Я в порядке.
– Там много огней. – Сара показывает направо. – Какой-то город?
– Глазго, – отвечает Линда. – Мы проезжаем мимо него.
– Как думаешь, это туда он нас направляет?
– Если нет, то все равно мы уже близко. Нам осталось
После этого заявления все чувствуют волну дискомфорта.
– Не могу дождаться, – произносит Мэгги. – Я задаюсь вопросом, что нас дальше ждет.
У правого плеча Ноя Бретт, зашевелившись, говорит, широко зевая:
– Может, они заставят нас взорвать больницу… Угнать фургон и въехать на нем в начальную школу. – Он причмокивает губами.
– Это не смешно, – сердится Сара. – Не говори так.
– А я и не шучу. – Он потирает глаза и разминает шею.
– Кто-нибудь смотрел тот фильм, где кучку незнакомых друг с другом людей заставляют пройти через какой-то гигантский лабиринт, а в помещениях полно лазерных ловушек и прочего дерьма?
– «Пила», – сообщает Мэгги. – Наверное, вторая часть. Это тот, где дом?
– Нет, не «Пила», тот постарее. Тоже название из одного слова, насколько я помню. Возможно, действие происходит в космосе или что-то этом роде.
– «Пила» старая, название из одного слова, – рассуждает она. – Ты явно имеешь в виду «Пилу».
– Черт побери, это не «Пила»! Ты что, не слышала, что я только что сказал? Что не так у тебя с ушами?
– О’кей! Господи!
– Да ладно вам, – робко, по-матерински произносит Сара. – Давайте не будет ругаться. Мы все устали и на взводе, но…
– Ой, да ты вообще заткнулась бы, – ворчит Бретт, перебивая ее.
Ной смотрит на мужчину рядом с ним, и ему совсем не нравится то, что он видит. Может, Бретт и одевается так, как будто ему место за компьютером или за столом в библиотеке, но это не значит, что он совсем не опасен в каком-то другом смысле.
Неужели он правда хотел, чтобы дочь Сары умерла?
– «Куб», – произносит Ной, не спуская глаз с мужчины рядом.
– Что? – спрашивает Сара.
– «Куб». Название того фильма.
– «Куб»… – раздумывает Бретт. – Эй, может ты и прав. – Вместо благодарности он с подозрением косится на Ноя. – Твой любимый?
– Nom de Dieu [19] , нет. Но я разбираюсь в кино. В детстве у нас был единственный видеомагнитофон на весь дом, и мы собирались все вместе, чтобы посмотреть фильмы на видеокассетах, которые удавалось достать. Это было нашим, э-э-э… – он закатывает глаза, его мозг устал от английского, – развлечением?
19
Nom de Dieu – ради всего святого (франц.).
– В Париже? – с сомнением спрашивает Мэгги. – Ты родился в одном из самых привлекательных городов мира, и я уверена, мог бы найти
На какое-то мгновение это ошеломляет его, а затем приводит в ярость:
– Ты знаешь, что такое Департамент 93? Quatre-vingt-treize? [20] Это банлье, самый бедный район не только Парижа, но и всей Франции. Ты ничего обо мне не знаешь. Никто из вас не знает.
20
Роман Виктора Гюго «93-й год» (прим. пер.).
– Да, да, – говорит Бретт. – Нам всем приходилось нелегко. Я вырос в Браунсвилле, в Бруклине, в двадцатидвухэтажном жилом комплексе. Мать работала на трех работах, чтобы свести концы с концами, и мы засыпали под звуки выстрелов. Серьезно. К десяти годам я бывал на похоронах детей чаще, чем на днях рождения. Чтобы получить стипендию в колледж, мне пришлось на многое пойти, я с трудом заработал деньги, делал такие вещи, которыми не горжусь, но такова жизнь. Но это не значит, что я заслуживаю застрять здесь с тобой, в этом куске дерьма, который называется машиной. Жизнь всегда не сахар, парень.
Воцаряется молчание, а затем Линда спрашивает:
– Какие вещи?
– Что?
– Ты сказал, что делал вещи, которыми не гордишься. Что это за вещи?
– Это просто фигура речи. Ничего криминального, офицер.
Ной замечает что-то, мелькнувшее на лице Бретта, но предпочитает не развивать эту тему, потому что может сказать то же самое про себя.
Вскоре они покидают Глазго, и по обе стороны дороги начинают вырастать отвесные скалы, обозначая начало Шотландского высокогорья. Ной вспоминает тех муравьев, которые движутся к пропасти навстречу своей бессмысленной гибели, и по спине у него бегут мурашки.
Машина несется сквозь снегопад, и даже на заднем сиденье Ной чувствует, каким скользким становится покрытие дороги. Линда еще больше напрягается, если это вообще возможно, костяшки ее пальцев, вцепившихся в руль, кажутся белыми.
Проходит еще немного времени, возвышенность справа внезапно расступается. Больше нет ни городов, ни очертаний, ни ориентиров; только кажущаяся бесконечной полоса сплошной непроглядной черноты.
Ной заглядывает за спинку сиденья Сары – для этого ему приходится неловко прижаться к Бретту – и видит, что чернота снаружи на экране спутникового навигатора выглядит словно огромное пространство синего цвета.
– Мы у моря? – спрашивает он.
– Нет, – отвечает Линда. – Это озеро.
– О! – Ной снова отворачивается к черноте, и для него это кажется краем света. Край света, с которого они прямиком собираются съехать.
Почему бы и нет?
50
Пятый игрок
Остается проехать всего пятнадцать миль, когда спутниковый навигатор велит Линде в последний раз свернуть с главного шоссе.
Она сворачивает на опасную однополосную дорогу, которая извивается и поворачивается, поднимается и опускается со смертельным уклоном, так что ей ничего не остается, кроме как снизить скорость и ползти на второй передаче. Движок ревет, и внутри него раздается громкий стук.