Играть, чтобы проснуться. Первая книга

Сотник Глеб

Маг откинулся на боковину телеги и похлопал по тому месту, где должна была быть рука. Волхви перестал плакать. Мальчик, резко успокоившись, задумался о чем-то. Это были не то безмолвное отчаяние и размытый взгляд, что минуту назад. Он размышлял. Принимал к сведению. И как будто уже сейчас строил какие-то грандиозные планы.

— Самое надежное, что есть в жизни, — недоверие… — прошептал он почти беззвучно — так, что даже в глухой тишине вокруг никто не разобрал его слов.

После этого Волхви сразу опомнился и, сняв амулет, отдал его Лиону со словами:

— Я понял. Но рука тебе все-таки нужна.

Лион рассмеялся. Волхви непонимающе

смотрел на него пару секунд и усмехнулся вместе с магом, возвращающим ожерелье себе на шею. Из шрама появилась почка, распустилась и вмиг отросла в руку из того же дерева, что и была.

— Никогда не видела таких амулетов для конечностей… — сказала Тина. — Он же, получается, даёт руке возможность самовосстанавливаться?

Лион протянул ладонь Тине. Она подозрительно взглянула на него. Маг указал на кинжал, висящий на поясе. Поняв идею Лиона, эльфийка схватила оружие и одним ударом срубила большой палец с деревянной ладони. Волхви, наблюдавший за этим, как и все прочие, схватил его ладонь и повернул к себе. На его глазах палец отрос — так же быстро, как вырастала сама рука при надевании. «Почему у Люмрика не так?..» — пробежала у мальчика мимолетная мысль и скрылась в потемках сознания.

— Но тратится мана, — добавил маг после демонстрации возможностей руки.

Из шатра вывалился, опираясь на посох, больше походящий на костыль Лорбо. При каждом шаге пузо его раскачивалось из стороны в сторону в такт огромному подбородку. Он подошел к телеге, с жалостью взглянул на своего сына, который не смотрел уже в сторону отца, потом на Лаки. Возле него Лорбо остановился и спросил:

— Не хотите остаться на ночь? Я гарантирую безопасную дорогу для всех пленников и груза. А вы бы продолжили свой путь, куда бы он вас ни вел, предварительно отужинав со мной и хорошенько выспавшись!

Предложение выспаться было заманчивым. Но к вечеру они достигли бы деревни лесников, где точно так же отужинали бы и легли спать. Вопрос в том, стоит ли вообще ехать туда, если из деревни Черной чешуи добраться до данжа проще. Время играет немаловажную роль в этой ситуации, поскольку «Гарон» может настигнуть их в любой момент. И только время способно спасти их. Теоретически. Никто не знает, когда и где враги найдут их. Вся группа может быть атакована хоть сейчас, а противопоставить нападающим уже ничего не сможет. Более того, непонятно, восстановится ли команда после этого. Джейк остался с последним сейвом. Остальных могут связать, увезти. Да и собраться после возрождения будет намного сложнее. В общем, смерть от рук «Гарона» означала не просто потерю сейва, а смерть вообще.

— Спасибо, вождь, но нам нужно навестить Люмрика перед данжем, — ответил Лаки. — Вы сами просили замолвить слово о вашем сыне, так что придется поехать. И вот еще…

Лаки взял сабли Цинбора, перемотанные тканью, и протянул гоблину. Тот сразу же все понял и, забрав оружие, передал его Лорбо.

— Почему ты отдаешь это мне? — спросил вождь.

— Это залог за вашего сына. Можете не возвращать сабли, если он погибнет, — объяснил Лаки.

— Ты же знаешь, что Люмрик захочет их вернуть, — сказал Лион, заставив Лаки обернуться в его сторону. — Поэтому и отдаешь?

Но Лаки отдал сабли не потому, что хотел подарить вождю козырь. Он хотел дать Люмрику повод в случае чего прийти к воротам Черной чешуи. Еще один повод. Лион понимал, что именно этим Лаки и руководствовался. Однако поднимать эту тему при всех было нельзя. Ведь жест мечника все же выглядел как жест

доброй воли. Неожиданное желание мага не отдавать сабли позволило бы Лорбо считать, что Лион не так доброжелателен, как казался при их разговоре в шатре. Или был возможен другой исход: вождь Черной чешуи мог заподозрить Лаки в намерении дать козырь вовсе не Лорбо, а Люмрику. Так и случилось. Лорбо понимал, что Лаки не мог так быстро поменять свое мнение. Он не был из тех, кто меняет свою точку зрения чуть что, тем более под давлением других. Он был слишком упертым для этого. «Скоро его гордость поостынет», — думал Лион каждый день.

Лорбо понимал, что Лаки сделал это не для него. Но если в его понимании отдать сабли вождю Черной чешуи означало отнять у него преимущество… Да, теперь Лорбо все осознал. Таким образом Лаки предлагал обмен. Взамен на повод для мира Люмрик получал повод к войне. Очередной повод. Но все же, если задуматься, именно сабли и были решающим козырем. Без оружия Лорбо и вовсе лишался преимуществ, оставаясь с одной лишь надеждой на благоразумие вождя. Взять сабли…

— Благодарю. Я сохраню их для Люмрика. А может, и для кого другого, — Лорбо задумчиво пробубнил себе под нос остаток фразы. И тут же спросил Лаки о другом, переключая его внимание — Вы собираетесь пройти данж?

Лаки кивнул, и гоблин положил руку на плечо парню:

— Удачи вам.

После этого Лорбо вновь улыбнулся, как будто отправлял старых друзей в приятное путешествие, а не сына на казнь, и вернулся к шатру. Там его уже ждал трон поменьше, чем в шатре, на который его усадили трое гоблинов. Усевшись, он смотрел на телегу до тех пор, как она не исчезла, въехав в лес.

Лион откинулся на кузов телеги, сполз немного на сиденье и, подложив под голову свернутую куртку с разными рукавами, закрыл глаза. Волхви положил голову на его плечо, уткнувшись длинным зеленым ухом в нос уже спящего мага, и вскоре тоже задремал. Мирак долго сверлил взглядом брата, быстро захрапевшего напротив него, но вскоре его голова тоже поникла в неожиданном приступе сна. «Укачало, что ли?» — подумал Лаки. Раньше эта мысль улыбнула бы его, а сейчас… как-то все равно было. Джейк и Тина обсуждали что-то, вновь споря друг с другом и смеясь. Эрик шел по дороге метрах в десяти от телеги в образе йети. Лаки сидел молча и смотрел то на Цинбора, то на Курло.

— И что ты хотел доказать? — спросил Лаки у Курло, тут же оторвавшего взгляд от деревянного пола телеги.

— Что? — спросил гоблин смутившись.

— Вот весь этот цирк, который ты устроил… Или вы с Цинбором. Не знаю даже, зачем тебе это было нужно.

— Новые территории очень важны для Черной чешуи… — начал принц, но человек снова перебил его:

— Какие территории?! — гоблин явно раздражал Лаки. — Мы говорили с твоим отцом. Он сказал, что ваша деревня хорошо развивается и без этого.

— Да, мы развиваемся… но медленно. Нас даже и поселением толком не считают.

— Как и лесников. Зачем вам занесение в реестр поселений Нальты? Оно ничего вам не даст. Только хлопоты. Назови мне настоящую причину, — чуть успокоившись, продолжил Лаки.

Курло тяжело выдохнул, подумав, что от его слов уже ничего и не зависит. Если он умрет, то умрет молча. А тут хоть расскажет, почему так вышло.

— Хотел показать отцу, что я чего-то стою, — тяжело выдохнул он, будто скинув огромный груз. — Как видишь, Цинбор затащил меня в свои идеи. Он обещал, что отцу понравится. Если бы я только знал, что он не собирается мне помогать…