Играть, чтобы проснуться. Первая книга

Сотник Глеб

Поэтому все были удивлены, когда он был назначен личным секретарем вождя. Более того, он был первым секретарем вождя гоблинов за все время. Обычно они предпочитали рабов или прислугу. Люмрик же объяснял всем неоднократно: разница в свободе. Глин мог бросить его в любой момент. И за это не могло последовать наказания, ведь это его воля. Более того, Глин был одним из немногих в племени, кто называл Люмрика по имени. Обращался к нему на «ты». Будто он говорил не с вождем. Люмрику это нравилось. Он не хотел отдаляться от народа, хотя бы в виде своего друга.

Глин был низок ростом, всю жизнь носил одни лишь белые штаны и куртку, которая застегивалась на единственную не отлетевшую пуговицу. Всю

жизнь у него были длинные черные волосы, спускающиеся до плеч. Частенько его таскали за них, вырывая клочья, но он не стригся, показывая, что готов ко всему и все вытерпит. Для него длинные волосы стали символом терпения. Единственное, что изменилось в его облике, это резинка, которой он свои волосы стянул в хвост. Люмрик не мог до сих пор привыкнуть к Глину, выглядевшему не как оборванец, а как хипстер. Узкие глаза были отличительной чертой всех его родственников. Такая особенность возникла от прищура, который они не убирали со своего лица. Всю жизнь Глин заставлял глаза быть как можно более открытыми, поэтому выглядел удивленным. И за это, будучи мальчиком, часто получал по лицу. Вообще в детстве несложно нарваться на кулаки, особенно если твои родители — одни из самых ненавистных гоблинов в деревне.

Люмрик теперь не вылезал из седла. Только ложась спать, он выбирался на своих сильных руках, накачанных из-за отсутствия ног. Сейчас, вечером, он уже готовился спать. Лежа на кровати, которая была слишком большой для него, он смотрел в корыто с водой, еще нетронутое Рокбери. Ловкач бегал где-то на улице, отдыхая от ежедневного ношения хозяина на спине. Последнее время он почти не спал. Много дел ему приходилось делать в связи со вступлением в новую должность. Щетина, не особо присущая гоблинам, росла у многих представителей семьи Люмрика. Он всегда брил ее, не давая отрасти, чтобы не выделяться среди других. Теперь же, лишенный времени, он потирал легкую щетину с мыслью о том, что стоит побриться в ближайшее время. Эта мысль пару дней сидела в его голове, однако найти время было сложно. В ровной глади воды отражался молодой небритый гоблин. Люмрик все больше замечал в себе сходство с отцом и братом. И все чаще вспоминал Волхви, Добирка и других своих братьев, уже ушедших в мир иной. Слишком много детей Норина погибло. Остались лишь четверо: Люмрик, Цинбор, Волхви и Добирк. Ради них он и должен был оставаться хорошим вождем. Мудрым и справедливым. А уж о щетине переживать было совсем не время.

Глин, разбиравший свою сумку, наконец заговорил:

— Гонец принес письма от тех, кого ты пригласил, — секретарь протянул ему бумаги. Люмрик отмахнулся — Читай сам.

Глин положил письма на стол, затем взял первое и начал:

— Так, так, так… Шмаус отказался приезжать, объясняя это тем, что «вы» неопытен, и хочет провести голосование по смене вождя, — сказал он, делая ироничный акцент на слове «вы».

Люмрик закашлялся от такой новости и недолго думая ответил:

— Голосование? Ха-ха! Ишь чего захотел! Отдай приказ лишить его чина и отправь работать всю его семью в хлева. Пусть письмо ему отнесут несколько больших парней. Тех, кто верен нам и точно не ослушается. Сходишь с ними, — Люмрик поднес палец к губам, вспоминая, все ли сказал, и убедившись, что с этим все решил, произнес: — Хорошо. Что дальше?

Глин взял следующее письмо:

— Госпожа Гибра отказалась приезжать и информирует о том, что в связи со сменой власти заберет своих людей и семью и навестит Черную чешую с целью вступить туда.

Люмрик промолчал, услышав еще одну неутешительную новость, и сказал:

— Первостепенной задачей будет найти ее, вернуть и прилюдно казнить, — Люмрик посмотрел в округленные глаза друга, и сказал: — А что ты предлагаешь?

Глин, подумав несколько секунд,

ответил:

— Ну да, в принципе ты прав. С учетом того, что мы собираемся сделать, это не играет особой роли.

Люмрик нервно сглотнул. Лишний раз вспоминать о принятом им решении было тяжело. Но, по его мнению, любые средства оправдывали цели. «Любые средства. Любые цели», — повторял он в голове или наедине с Глином. В следующем письме наконец-то он увидел хорошую новость:

— Нориш приедет и будет рад сотрудничать!

— Отлично… Кто следующий? — спросил Люмрик, еще меньше радуясь этой новости, чем предыдущим.

Следующие два письма были обвязаны веревкой, и это свидетельствовало о том, что письма пришли из одного места. Глин долго читал оба письма, а потом с ухмылкой сказал:

— Цо’грин и Дугвар не приедут. Они узнали, что мы написали каждому, что вызываем их поодиночке и призываем не рассказывать другим советникам. Они уличили тебя во лжи и ждут объяснений.

— Хорошо, я ждал этого. Отправь им письмо и напиши, что я хотел проверить, как выполняются приказы вождя, и раз конфиденциальность была нарушена, один из них будет лишен титула. — Люмрик улыбнулся и договорил: — Разрушим союз наших протестантов. И сразу вычислим, кто лучший и сильнейший союзник. Еще одно?

Глин открыл последнее письмо. И, к удивлению Люмрика, прочитав письмо, секретарь выдал:

— Госпожа Виолла тоже приедет. Но мы оба знаем, что тебе не важно, кто приедет, а кто нет.

Люмрик улыбнулся и сказал:

— О чем ты? Мне важны все!

Глин усмехнулся вместе с ним. Люмрик свистнул, и в его шатер забежал Рокбери.

— Гулять хочешь? — спросил он у животного. Оно что-то прокряхтело, протявкало, и Люмрик ответил: — Ладно, иди. Только ненадолго!

Дар общаться с животными помогал Люмрику с Рокбери. Он понимал все, что тот произносит. А Рокбери понимал его. Он не был слишком умным животным, однако многие слова понимал и даже мог вести с хозяином беседы. В деревне не все верили в это, думали, что Рокбери просто хорошо выдрессирован.

В шатер забежал стражник и сообщил:

— В лес въехал обоз Черной чешуи, набитый курами и вашими друзьями. Однако там много других игроков, вашего брата нет. Ну, то есть одного. Цинбора.

Люмрик махнул рукой:

— Все, я понял. Ты не понимаешь, что происходит. Я сам узнаю. Собери у въезда в деревню людей на всякий случай.

Рокбери по свисту снова забежал в шатер. Глин в несколько уже привычных движений установил седло на ловкача. На нем недавно появились две сабли — почти такие же, как у Цинбора. Отличался цвет сабель. У Цинбора рукояти были из светлой древесины березы. Такие всегда принадлежали старшему брату в главной семье. А рукояти Люмрика были сделаны из черного дерева, так называемого темного дуба. Такие мог носить лишь вождь. Те сабли, которые были прикреплены сейчас к седлу, носил когда-то Норин. По праву они должны были перейти к Цинбору. Однако сейчас было понятно, что к нему сабли не перейдут. Сабли Цинбора из березы представляли огромную ценность для племени. Почти такую же, как и сабли с рукоятью из темного дуба. Именно поэтому то, что сабли остались у Лорбо, и могло в будущем стать проблемой.

Люмрик схватился за тело животного и одним махом оказался на его спине благодаря своим сильным рукам. Затянув ремни, Люмрик рванул в лес, минуя дорогу, направляясь напрямик к предполагаемому месту нахождения обоза. Рокбери позволял ему прыгать по деревьям, что давало преимущество в бою, разведке и скорости. Он несся с такой огромной скоростью, что сторонний наблюдатель подумал бы, что он торопится куда-то. На самом же деле Люмрик верхом на Рокбери несся в полсилы — но торопясь, желая быстрее разобраться во всем. И наконец-то поспать после всего.