Играть, чтобы проснуться

Сотник Глеб

— Попался, который кусался, — рассмеялся орк и ударил его несколько раз тяжелой рукой по лицу, не торопясь, разбивая в кровь физиономию уже беспомощного призрака. Это его занятие прервал Лион — он вскочил и, ударив под ногу Ледокола, сбил его на колено. Выстрелом кипятка из левой руки ошпарил его лицо и приготовился бежать, привыкший к тому, что этого никто не выдерживает. Но каково было его удивление, когда орк не то что не выпустил из рук Мирака, а еще и схватил за горло Лиона, подняв их обоих над землей. Ледокол привык к боли, да и выносливость с запасом жизни были в его случае на другом уровне.

— Оба поймались! Ха-ха! — усмехнулся он с искренней радостью. — Я думал, что вы представляете хоть какую-то

опасность! Если вы поймали Ка, боюсь, он совсем потерял форму…

Его приспешники уже всё заметили и неспешно стягивались из магазина к выходу, понимая, что торопиться теперь некуда.

По спине Мирака пробежал холодок, исходящий будто бы из-под руки Ледокола. Тот периодически сильно стискивал горло, но эта боль не была похожа на обычное удушение. Как будто боль унималась чем-то, отходила на второй план. Как рана, которая не так сильно болит, если к ней прикладывают лед. Или замороженное мясо. Да, его руку скорее можно было сравнить с мясом. То есть тепло от нее исходило, но сама же теплая рука, что парадоксально, источала холод. Рука замораживала шею, оставаясь при этом теплой… Да, это было сложно понять.

— Отпусти, если не хочешь, чтобы я сломал тебе нос, — неожиданно сказал Лион, глядя внутрь глаз Ледокола.

Лицо Ледокола странным образом напоминало лицо Джейка. Да, сейчас Лион понимал, кто перед ним. Точнее, перед кем он. Но лицо Ледокола имело более синий оттенок. Голова его была выстрижена подчистую, огромная челюсть была похожа на челюсть Джейка. Но морщины выдавали в нем старшего представителя рода. Глаза все же сильно отличались от глаз Джейка. Единственное, наверное, самое явное отличие одного от другого. Правильно говорят: глаза — зеркало души. Глаза Джейка — карие, аккуратно расположенные на его лице, — излучали доброту даже в моменты, когда Лиону приходилось сталкиваться с ним в бою. Они излучали принципиальность, которую маг принимал за злость внутри. Теперь, сравнивая глаза Джейка и Ледокола, он видел разницу. Глаза Ледокола же были посажены глубже, они, как в ледяной пещере, прятались от внешнего мира. Светло-голубые ледяные глаза резко сменялись самыми маленькими и самыми черными зрачками, которые маг видел в своей жизни. Но все же и в этих глазах прослеживалась какая-то… доброта, что ли. Эту мысль Лион тут же отбросил. Конечно, никто не идеален, но нельзя видеть добро в чистом зле. Уж тут он точно распознал злодея!

Орк вновь засмеялся и сквозь слезы спросил:

— Ты мне… что?

Ответ на его вопрос не заставил себя долго ждать, и Лион ударил правой рукой по лицу орка. Спрятанная под рукавом и перчаткой деревянная рука стала козырем. Ледокол отпустил обоих парней, вновь припав на колено, но теперь на другое. Когда ноги Лиона коснулись земли, он отправил еще один, уже более увесистый удар в ту же точку и окончательно свалил орка на землю. Тот взревел, хватаясь за сломанный нос, но жестом руки все же приказал бандитам отправляться в погоню за Лионом и Мираком. Парни же, вырвавшись из лап Ледокола, не стали терять ни секунды зря и побежали куда глаза глядят. Хотя Лион горел желанием вмазать по лицу орка еще пару раз. В глубине души он, конечно, понимал, что у него не вышло бы это повторно, да и не выйдет никогда. Просто деревянная рука — действительно неожиданный и хороший козырь… в рукаве. Теперь же, будучи готовым к этому, Ледокол уж точно не даст Лиону применить руку с тем же успехом. Мирак ускорялся, входя в форму призрака, и оставляя физической только руку, которой держал Лиона, тянул его за собой. Маг, спотыкаясь, еле успевая просто-напросто переставлять ноги, с гордостью прокручивал в голове звук хруста синего орочьего носа.

Ледокол не стал далеко бежать. Встав и увидев, что парней уже нет, он понадеялся лишь на то, что его бойцы

догонят их. Хотя, если быть совсем честным, на это он не очень надеялся. Орк остановился и поднял голову, то трогая нос, то глядя на руку в крови. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он вытряхнул весь воздух из легких и резко вправил нос. Он делал это не однажды: не первый год в «Гароне». Подошедшая сзади Гариона сильно хлопнула его по спине рукой. Хозяйка магазина испугала орка, обычно ничего не боящегося, и он споткнулся, чуть не упав. Два бандита, стоявших рядом, рассмеялись. Это сильно разозлило их командира. Он повернулся, ногой ударив в грудь человека. Это было так быстро, что он даже не успел перестать смеяться. Вот так, смеясь, он отлетел в конец улицы и так сильно впечатался в стену какого-то дома, что голова его разлетелась на пару метров, обрызгав улицу остатками его же улыбки. Ледокол вздрогнул, заметив это. Стоящий рядом гоблин быстро заткнулся. «Ой», — подумал орк, увидев то, что лежало в конце улицы. Его не волновала полиция — она была прикормлена, особенно в этом районе, где даже работали игроки и нипы «Гарона». Волновало его, что в злости он не рассчитал силу удара.

— Убери это, — указал Ледокол гоблину на еще недавно смеявшегося человека.

Молча кивнув и сдерживая рвотные позывы, гоблин начал уборку.

Молчание повисло между оставшимися наедине Гарионой и Ледоколом.

— Видишь, что ты сделала? — спросил орк, рыча так сильно, как будто это она только что убила своего подчиненного. Конечно, злость орка была понятна. Не испугался же он простого хлопка по спине! Именно вид Гарионы, до сих пор пытающейся быть с ним ласковой, разозлил его, как и всегда.

Гариона рассмеялась:

— Ты такой буйный, ледышка моя… — сказала она, хихикнув снова.

Ледокол промолчал.

— Ты не успел спросить про брата? — продолжала она, теперь уже поглаживая его спину.

— Нет, — по спине орка пробежала струйка магии льда, обжигающая ее руку холодом. Гариона, несмотря на резкую боль, не отдернула руку, через силу продолжая поглаживать большую спину орка. Она подняла другую руку к губам и свистнула, сунув два пальца в рот. Один из охранников магазина вскоре прибежал на зов.

— Найди сыщика, — сказала она, и эльф убежал.

— Я справился бы один, — произнес Ледокол.

Он хотел вернуть Ка в свои ряды. Это было бы полезно для Ледокола. Беран бы вскоре потерял свое место во главе гильдии, а Ледокол получил бы союзника, который все-таки не превышал его силы, да и не претендовал на его собственные интересы. Для этого нужно было сказать, что именно эльф нашел его брата. Но он хотел сделать это сам — ведь все-таки это его брат.

Орк, наконец, повернулся и строгим взглядом посмотрел в глаза Гарионы.

— Не надо меня трогать. — Он перенес взгляд на других ее охранников и, рыкнув, дал им понять, что пора уходить. Они быстро исчезли в дверях магазина, дав несколько свободных минут Ледоколу.

— Ледышка, ты что, обиделся? — Гариона неожиданно стала снова ласковой и милой.

— Не называй меня так больше. Беран сделает фарш из меня и из тебя, если узнает, что ты меня так трогаешь. — Ледокол отвернулся и зашагал в сторону кафе, которое принадлежало женщине Берана, его вождя. Гарионе — женщине, которую он когда-то любил.

Ее предательство было обусловлено не любовью к Берану и уж точно не любовью к Ледоколу, а скорее любовью к деньгам и власти. Она захомутала сначала одного командира, потом вождя, а сейчас надеется, что кто-нибудь лишит его жизни, чтобы она могла жить с кем хочет. И как хочет. «Она всегда и все делала исключительно для себя… Как и я все делал исключительно для нее», — подумал Ледокол. Эта мысль появлялась в его голове уже без горечи, а лишь как факт. Мол, да, так и было. А что теперь уже сделаешь?